Часик в радость: как живут, работают и меняют веру в женской колонии?

Высокий бетонный забор с колючей проволокой на Грабцевском шоссе отделяет оживленную улицу от большой территории с комплексом зданий.

Это женская исправительная колония №7, куда 11 декабря УФСИН России по Калужской области организовало пресс-тур. До места добирались на черной «Волге».

Контрольно-пропускной пункт ИК-7 чем-то похож на "Магнит": он из белого кирпича и обшит красными листами гофрированного железа.

Справа от него разбит небольшой сквер, слева возле бака раскидан мусор. К свалке в сопровождении хмурого охранника не спеша направляются две женщины в рабочих жилетах – первые осужденные, которых мы встретили.

У КПП ждут начальник пресс-службы УФСИН Ирина Бегунова и старший инспектор Анастасия.

Вскоре к парковке подъезжают несколько автомобилей. Из них выходят начальник УФСИН по Калужской области Сергей Павленко, отец Евгений и члены наблюдательной комиссии. В очередь также встают женщины с пластиковыми контейнерами – медперсонал колонии. Внутрь запускают по три человека.

«Здесь так каждого проверяют, даже сотрудников», - поясняет временно исполняющая обязанности начальника колонии Татьяна Зенина.

Избавившись на КПП от телефона, паспорта и остальной поклажи, все
прошли в библиотеку. В общей сложности на досмотр ушел час.

Зарплата - 30000 рублей

В библиотеке на полках рядками стоят книги, на столе разложены
газеты, на стене мерцает плазменный телевизор. В свое время на все это добро и
мебель колония потратила около трехсот тысяч рублей.

Как рассказала Татьяна Зенина, наказание в ИК-7 отбывают более четырехсот женщин. Рецидивисток среди них нет. Больше половины осужденных сидят по 228 статье УК РФ («Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств»). Затем идут убийство и нанесение тяжких телесных. Большинству узниц от 36 до 50 лет. Но естьи совсем юные: восьми девушкам еще не исполнилось 20 лет.

Меньше пяти лет никто из них не получал. В 2019
году в ИК-7 было подано 42 ходатайства об условно-досрочном освобождении. 36 из
них были удовлетворены.

95% женщин, отбывающих наказание в этой колонии, трудоустроены. Еще пять – пенсионерки или нетрудоспособные.

Работу арестантки выбирают сами: есть цех по сборке бумажных упаковок и открыток и швейная фабрика. Раньше можно еще было фасовать чай. Во время «ходки» у женщин есть возможность получить квалификацию швеи, повара или наладчика электрооборудования, достаточную для успешного трудоустройства на воле. Зарплата у некоторых доходит до 30 тысяч рублей.

«У меня младшие сотрудники меньше получают», - восхищается Сергей Павленко.

При этом
осужденные работают по 12 часов, два через два.

Досуг они проводят по-разному. Многие записываются в кружки, изучают там историю, культуру, журналистику. Есть даже клуб «дам бальзаковского возраста»: здесь женщины «читают стихи и учат жизни молодых». Кружки возглавляют наиболее способные.

Все осужденные поделены по отрядам. Сергей Павленко успел поработать в пяти колониях. В этой, по его словам, не развита тюремная культура и нет деления на касты. В одном отряде могут состоять убийцы, мошенницы и воровки. Татуировки у обитательниц, кстати, встречались часто, но не блатные.

Арестантки шьют котикам дома и меняют религиозные взгляды

На территории ИК чисто. По углам стоят вышки, соединенные двойным забором из рабицы. Сетку венчает уже привычная «колючка». В пространстве между заборами почва располосована длинными грядами. Так здесь защищаются от побегов: на ребристой поверхности будут отчетливо видны следы. Но за все время существования ИК-7 попыток к бегству никто не предпринимал.

На швейной фабрике кипит работа. В свете низко висящих люминесцентных ламп женщины прострачивают на швейных машинках желтые служебные куртки. У каждой на голове платок. Некоторые смущенно отворачиваются от фотоаппарата. Кто-то, наоборот, улыбается в объектив. Помимо одежды узницы шьют мягкие кошачьи домики.

Этаж жилого корпуса - длинный коридор с множеством дверей. Здесь есть кухня, шкафы для скарба, холл с черепахой в аквариуме. В этом холле один из отрядов вырезает бумажные снежинки – нехитрое украшение к Новому году. На праздник родственники узниц принесут им угощения. Количество передач, в отличие от мужских колоний, здесь не ограничено.

Полки в холле заставлены мягкими игрушками. Их делает одна из
пожилых узниц:

«Это домовенок Кузя. Это Волк и Заяц из «Ну, погоди!», - показывает она персонажей.

Спальни просторные, с двумя рядами кроватей. На некоторых спят
женщины после ночной смены.

«Можете снять, только не разбудите и закройте дверь», - просит надзирательница.

Есть в колонии и небольшой православный храм – поприще отца Евгения.

По знаменательным датам священник организовывает православные чаепития. На церковную службу, по его словам, приходит много женщин.

«Десять заключенных привлечены к пению в хоре», - шутит Евгений.

Среди прихожан есть и мусульманки:

«Некоторые выходят на свободу христианками», - рассказывает священник.

Те, кто не хочет менять веру, молятся тут же, только в одиночку. Вместе со всеми молиться запрещено и попытавшимся когда-то совершить самоубийство.

Медпункт занимает отдельное здание с длинным коридором. Здесь есть
кабинеты стоматолога, гинеколога, хирурга. Оборудование современное:

«Такого аппарата УЗИ нет даже в областной больнице», - отмечает персонал.

Медсестра Юлия Кирюшина работает в колониях с 24 лет. Сейчас женщине уже 81, но выглядит она бодро. Об узницах, которых принимает ежедневно, медсестра говорит с теплотой:

«Все по баночкам разложено. Эти на утро, а те – на вечер», - указывает Юлия Николаевна на небольшие склянки с пилюлями.

Слева от медпункта – большой зал со сценой. Здесь дамы ставят
спектакли, поют и танцуют. Сегодня они сыграли несколько отрывков из «Ромео и
Джульетты». Всех, включая главного героя, конечно, играли женщины.

Спектакль ограничен по времени. Сигналом к его началу и завершению
был громкий голос одной из надзирательниц. Немного стушевавшись, актрисы
кланяются залу. Следуют благодарности зрителей, пожелания скорее выйти на
свободу.

Рецидивисток в ИК-7 действительно не держат. Однако о судьбе
вышедших на свободу здесь знают. По словам Татьяны Сениной, у многих она одинаково
печальна:

«Приходят запросы. К сожалению, процентов 40 возвращаются обратно»

Роман АРТЮХОВ