Послевкусие: звуки «Крыльев», тест на Альмодовара, теория красного света

Безусловно, главным музыкальным (и не только) впечатлением прошлой недели стал музыкальный фестиваль «Крылья». Но было и кое-что другое.

«Крылья» кроме хорошего набора музыкантов, многие из которых в Калуге никогда не были, показали пример организации работы с журналистами, какого у нас я никогда не встречал. Разве что только Олег Акимов на «Мире гитары» допускает такую полную свободу работы пишущих и снимающих, разрешая без ограничения общение с любыми артистами.

В Малоярославце было то же самое. Доступны были практически все, за исключением тех, кто по каким-то серьезным причинам опаздывал на свой сет. Симпатичные девушки устраивали пресс-конференции, индивидуальные подходы, заранее предупреждая, что будет происходить еще. К моему удивлению, у коллег вопросов для пресс-конференций не всегда набиралось в достаточном количестве. Так что, если я считал раньше, что только калужане ленивы и нелюбопытны, я ошибался. Ленивы все. У некоторых коллег главной целью аккредитации было просто попасть в зону фотопита, чтобы там потусить перед сценой.

Еще начинающие журналисты много бухают: 50-литровую кегу с пивом от спонсора, выставленную в пресс-центр, осушили где-то за час, а потом требовали от организаторов еще.

- Это что, я недавно пресс-конференцию с одним артистом проводила в Москве. Так журналист в первом ряду сидел и отнял у артиста пиво, - поделилась со мной одна из организаторов.

Поэтому если вы вдруг увидите плохой репортаж про «Крылья», это просто кому-то не хватило пива. Но это частности.

Сами же артисты понимали, что требуются смишникам совсем не только для того, чтобы сделать с ними общую фотографию и потом выложить в соцсетях (это происходило несколько раз и сильно прикололо), но и для того, чтобы получить от них какую-то информацию. Никто не отговаривался, что у него болит голова, он не любит прессу или сегодня плохое настроение. В этом главное отличие по-настоящему популярных фестивальных артистов от большинства «коммерческих», приезжающих в Калугу и прячущихся от поклонников и журналистов за охраной. И на сцене они уделяют несколько секунд именно тебе и твоей камере.

Кинозрители тоже делятся на две большие категории – тех, кто любит фильмы Альмодовара, и тех, кто нет. Испанский режиссер – это как своеобразный тест на присутствие чувства юмора, иронии, понимание его своеобразного киноязыка и китчевых сюжетов, иногда доведенных до полного абсурда.

С последним фильмом Педро Альмодовара «Я очень возбужден» тоже будет так.

Именно по уровню китча – допустимому или нет - будут его оценивать. А критерии оценки могут быть разными. Дело в сатирической комедии из испанской жизни происходит, в основном, в бизнес-салоне самолета с голубым экипажем, и кому-то это по умолчанию не понравится. У лайнера сломаны шасси, и он может разбиться. Понятно, что пассажирам ничего не остается, как петь и веселиться с помощью стюардов, расставаясь с жизнью или девственностью (это гетеросексуальная сцена).

На мой взгляд, у режиссера получилась одна из лучших работ, напоминающая по духу его первые – такие же веселые, озорные и с непредсказуемым ходом действия. И Антонио Бандерасом и Пенелопой Круз в самом начале. В общем, рекомендую посмотреть. Правда, не знаю - где.

На два лагеря разделит читателей и многостраничный роман Максима Кантора «Красный свет».

По стилистике это напоминает смесь советского писателя Чаковского, написавшего скучную «Блокаду», и изысканий Солженицына о сталинских репрессиях. Автор пытается нарисовать психологический портрет Гитлера, опирающийся на воспоминания некоего архитектора гитлеризма Эрнста Ханфштангеля (кто скрывается в реале под этим именем, я так и не понял), который точкой отсчета для гитлеровской идеологии взял авангард, в том числе и русский.

Кантор проводит сравнительный анализ фашизма и сталинизма, затрагивает еврейский вопрос – без него никак. Все это делается в романе на фоне историй нескольких советско-российских семей, с ретроспекциями в недавнее прошлое. Истории все интересные, эволюция поколений – тоже: от охранителей сталинского режима в участники «болотных» оппозиционных митингов. Правда, не очень приглядно они выглядят в книге.

Ноги у российской оппозиции растут из Лондона, считает писатель. И не жалеет художник своих едких красок для описания того, какая она холуистая и продажная.

Автор почему-то совсем не допускает мысли, что у людей, протестующих сейчас против принятых дурацких законов или, наоборот, беззакония, просто появилось самосознание и возникли свои собственные причины для выражения протеста, и дело вовсе не в поступившем сигнале из Лондона. Скептически он относится и к среднему классу, считая титульных его представителей ворами и жуликами, совершившими преступления для накопления первоначального капитала. Соответственно, из представителей такого «кривого» среднего класса вряд ли создастся что-то стоящее и отражающее реальные интересы населения, и потому полноценное гражданское общество, основой которого является средний класс, вряд ли в скором времени появится.

Вот весьма показательная цитата: «Нет возможности понять, почему богатые и жадные представляют сегодня демократию и либерализм, в то время как демократия подразумевает власть народа, а либерализм – свободу каждого человека. Невозможно примириться с тем, что либерализм стал идеологией, обеспечивающей свободу лишь некоторых, невозможно вместить мысль, что свобода имеет иерархическую конструкцию».

А о том, как писатель воспринимает современное искусство, мы уже писали.

Молодые калужане – ленивые зомби?

Наверняка найдется много читателей, кому понравится пронизывающая роман тема существующего глобального заговора против России.

Она, конечно, привлекательна, только корни того, что происходит сейчас, надо все-таки искать в истории самой страны, а не модной ныне теории, что кто-то целенаправленно делает из криптоколонию.

Боль и горечь об утере империи у автора очень искренняя и неподдельная, свою разочарованность либеральной демократией он принципиально выражал и раньше. Теперь сюда добавились частности - городские либеральные общественные движухи.

Но, в конечном счете, это всего лишь писательская точка зрения.

Андрей ГУСЕВ.