Тоска по «Бурану». Как два художника пробрались на Байконур и что они там нашли
В пространстве актуального искусства Pro Art`s на Театральной улице около месяца работала выставка Back In Space. Частью композиции были картины, видеоинсталляция и собранная вручную модель «Бурана» — беспилотного космического шаттла, в ноябре 1988 года облетевшего Землю. 25 мая 1993-го программа «Энергия-Буран», в рамках которой производился запуск, была окончательно закрыта.
Что стоит за инсталляцией, К24 рассказали ее авторы — Настя и Сева.
Все, что можно увидеть в их работах не бралось с потолка, а было основано на собственном опыте необычного путешествия. Они дважды отправлялись на Байконур к космоплану «Буря» — брату-близнецу того самого «Бурана».
«В ангаре, в который мы пробрались, стояли два аналогичных космических корабля, один из которых был габаритный технологический макет. А второй — космический шаттл, который должен был называться „Буря“ и полететь в космос в 1991 году, но не полетел, хотя был достроен на 99%»
Сам «Буран» увидеть бы уже не удалось: в 2002-м крыша корпуса, в котором он стоял, обрушилась, уничтожив космоплан. Но именно он вдохновлял Настю и Севу:
«Это была очень серьезная и успешная программа, которая на излете Советского Союза была осуществлена, и огромное количество людей, предприятий над ней работало. Поэтому Буран для нас стал художественным символом. Как некая Вавилонская башня, над которой Советский Союз надорвался и разделился»
«Сначала мы видим молодую девушку в платье невесты, которая ходит по степи и сажает бархатцы. На ней рабочая каска, светоотражающая жилетка, а во второй части она оказывается в ангаре и танцует на фюзеляже космоплана „Буран“. Она символизирует молодую проснувшуюся ото сна Россию, которая наконец совершает союз, созидательный, новый, со своим прошлым — противоречивым, трагичным. И вместе они устремляются к новым свершениям, таким же мощным и гениальным как эта программа»,
— рассказывает Сева об инсталляции, отмечая, что идея пришла в голову фрагментами.
С собой Настя и Сева взяли два рюкзака. В одном лежат провизия и фотоаппарат, в другом — платье невесты.
Путь к «Бурану»
В первый раз Настя и Сева отправились на Байконур летом 2019 года.
«Настя мне позвонила и сказала, что нашла фотографию, на которой в каком огромном заброшенном помещении она увидела два космических корабля»
На Байконур организуются экскурсии, но ребята решили пробраться самостоятельно. Из России стартовали на автомобиле, на нем же исколесили половину Казахстана.
«Когда Настя захотела туда отправиться, а для рыцаря желание прекрасной дамы — мотивация к действию, я просто сказал: надо ехать, а там посмотрим»
Подготовка к вылазке была поверхностной. Вопросов становилось больше. Но самое классное происходит с элементом случайности, считает Сева:
«Мы приехали и общались с людьми на месте. Так мы познакомились с казахами — охотниками за металлом. Они ездят по степи на старых, но очень быстрых джипах — быстрее полицейских УАЗиков»
На джипах охотники заезжают на недействующие площадки космодрома. Судя по всему, основная цель их вылазок — кабели, которых там в изобилии.
«За небольшую сумму денег они согласились нас отвезти в условное место, от которого мы уже пешком шли в ночь около десяти километров. Некоторые сталкеры, которых никто не подвозил, проходили и по 40»
Идти летом по степи такое расстояние для неподготовленного человека — рискованная акция. Температура воздуха колеблется в районе +40 градусов, вокруг ни души. А если немного отклониться от курса, идти придется гораздо дольше.
«Там станет плохо — ты даже не найдешь тех, кто тебя ловит»
Настю и Севу высадили там, где на горизонте маячили строения. В темное время суток на них загорались огни. Идти нужно было ночью — днем степь хорошо просматривается. Авантюристы забрались в трубу под железнодорожным полотном и стали ждать наступления сумерек.
Когда стемнело, ребята покинули убежище. По дороге то и дело встречались рвы, канавы, линии колючей проволоки с разрывами, служивших для охраны объекта.
«Это все есть. И там есть сеть дорог, по котором ездят полицейские наряды на УАЗиках. При свете дня тебя очень легко можно будет заметить»
Спустя какое-то время Настя и Сева вышли к широкой автомобильной дороге, на которую попадал свет прожекторов с действующих площадок. За дорогой находилась линия потерн — железобетонных тоннелей для кабеля высотой в два метра. На потернах — камеры видеонаблюдения. За потернами — дорога, ведущая к ангарам. Ребята миновали тоннели, почти вышли к дороге и едва не попались:
«Мы практически столкнулись с УАЗ, который стоял на краю дороги»
Настя и Сева спрятались за небольшим, освещенным светом прожектора, кустом. Пришлось лечь на землю и замереть — малейший шум мог привлечь внимание. Осторожно уйти не получится из-за предательского хруста сухой травы.
«Надо было, чтобы Настя была в платье невесты именно в это время. Охрана привыкла к сталкерам, но не к странным людям. Со страху еще огонь открыли бы»,
— шутит Сева.
Но им повезло: небеса разверзлись и на степь с шумом обрушился ливень. Теперь опасаться было нечего, и оба сиганули до ангара. Вдруг путь перерезала сплошная линия ржавой колючей проволоки. Пройдя вдоль нее, Настя и Сева обнаружили разрыв, обмотали острые края ограждения толстовкой и полезли. Шипы прорвали ткань и больно ободрали спины.
За «колючкой» оказалась железная дорога — та, по которой когда-то везли ракету к гагаринскому старту.
«Она огромная, несколько полос рельсов на железобетонном полотне без шпал»
Перейдя ее, Настя и Сева взобрались на склон, и сзади, в районе потерн, где они были несколько минут назад, раздался шум — крики людей, лай собак и шипение раций. Кажется, засекли движение.
Было решено, что теперь единственный верный путь — вперед, к ангарам. Там же можно спрятаться. Очередная полицейская «буханка» катится прямо перед ангаром. Пропустив ее, Сева и Настя аккуратно обходят корпуса в поисках лаза. Лаз оказался в одном из нижних окон. Вместо стекла в окне — решетка, прикрученная проволокой. Попасть внутрь оказалось совсем не сложно.
«Там осколки металла, ты перелезаешь и, кажется, шум стоит на весь космодром. Непонятно, на какое расстояние он разносится»
Темнота заволакивает все на расстоянии вытянутой руки. Сева и Настя подошли к первой же лестнице и там уселись. Ливень барабанил по металлическим балкам, создавая впечатления чужого присутствия. Так, одни в огромном, размером с десятиэтажный дом заброшенном строении они стали ждать наступления рассвета.
В ангар Настя и Сева пришли поздней ночью — ближе к 3:00. Там они переждут ночь, проведут день и уйдут вечером, когда начнет смеркаться.
«Буря» в ясный день
Светало. Взору путников предстали громады космоплана «Буря» и его полномасштабного макета, а вокруг кораблей — разбросанные по полу детали, технический сор, документы.
Настя подняла один из них — медицинский журнал.
«Йод выдали последним — 20 мая 1991 года. И 20 мая, практически в любой картотеке — последний день записей. Люди просто взяли и ушли, оставив личные вещи»
У «Бури» открыт один из иллюминаторов. С высоты пяти-шести метров свисает ненадежный на вид пожарный рукав, по которому Сева взобрался на крыло, залез внутрь и прошел через весь корабль. В хвосте была небольшая дверца, через которую он затащил на борт и Настю.
«На этой картине, где я сижу в кране, я сижу перед открыткой. Ее жена отправила мужу в том же 1991 году и пожелала удачного полета «Бури»
Признаки внезапного запустения — повсюду. Тридцатилетние чай и еда на столе, черно-белые фото улыбающихся детей.
«Враз закрылась программа. Мне кажется, им запретили забрать вещи по простой причине — могли вместе с ними захватить какие-то документы. Я подозреваю, что они пришли на работу, и им сказали, что с этого дня программа закрывается»
День прошел быстро. Когда жаркое солнце Казахстана ополовинила линия горизонта, гости Байконура приготовились к отбытию.
«Поздно вечером мы вышли из ангара и шли, ориентируясь по огням, которые сзади. Ошиблись метров на 800. Утром охотники приехали и нас забрали»
Что было бы если б Настю и Севу все-таки поймали?
«Скорее всего, никакого вреда не причинят, если ты не будешь вести себя странно. Выговор. Поскольку мы граждане России, то нас отвезут в Байконур в полицейский участок и там проверят, кто мы. После этого наши данные внесли бы куда надо и удалили бы весь материал с наших камер.
Административный арест 15 суток не так страшно, как потерять материал. Это беда. Столько сил и денег потрачено. Очень не хотелось попасться»,
- отвечает на вопрос Сева.
Они пытались перекинуть хотя бы часть отснятого, но тщетно — на Байконуре не ловит 4G. По словам художников, с некоторыми гостями охрана обходится жестче:
«Они прикладывают автоматами сталкеров и, бывает, обстреливают. Один полицейский психанул: задержал таких любителей приключений, положил на землю и обстрелял вокруг них. Его потом уволили»
Планы
Настя и Сева готовятся посетить Байконур и в третий раз. Но уже как обычные туристы.
«Рядом с ангаром, где мы были, стоит „Энергия-М“ — макет ракеты, на которой летал „Буран“. Эту ракету вывозили из самых высоких в мире ворот. Потом американцы построили ангар больше — на мысе, где „Аполлоны“ летали. Хочется посмотреть на ракету, залезть на крышу — это самая высокая точка космодрома»
Еще место в планах — космодром во Французской Гвиане.
«Оттуда летают исключительно наши „Союзы“. Они купили у нас часть ракет, и там работает русская бригада. Хочется посмотреть, как „Союзы“ в тропиках запускаются»
Как бы то ни было, на память о прежних поездках у них останутся две плитки. Одна с макета, которую они взяли сами. Другую им подарил знакомые - она с подлинника «Бурана».
«Эта плитка стоит бешеных денег. На аукционах за нее просят около 500 тысяч».
Кроме плиток, Настя и Сева оставили открытку из крана и два болтика. Между тем, охотники за металлом и сталкеры не стесняются брать больше:
«Мы были там два раза. Я честно скажу, что за этот год внешний вид поменялся. Этот корабль разворовали»
Цена вопроса
Вторую поездку Насти и Севы спонсировал фонд поддержки современного искусства, но они все равно ехали на машине. Если бы добирались самолетом, до карантина ушло бы по 60 тысяч на человека. Сейчас билет стоит около 80 тысяч минимум, рассказывает Настя:
«Мы жили в гостинице рядом с Байконуром — три с половиной тысячи за сутки. Во время второй поездки мы отъехали на сто километров — там было в три раза дешевле»
Кстати, о жилье. Во время второй, пандемийной, поездки Насте и Севе пришлось провести на границе с Казахстаном порядка пяти дней в ожидании некоторых документов. В тот момент там был разбит палаточный лагерь из целлофана, бумаги и веток. В нем жили узбеки. Они не могли попасть к себе на родину и голосовали на трассе пустыми бутылками, чтобы им дали немного воды.
«Проблема была в том, что сам Узбекистан не пускал своих же граждан. Россия была готова их выпустить, Казахстан был готов транзитом пропустить, а Узбекистан — не принимал. Дичь»
Закрытый город
Байконур — это не только притча во языцех от мира космодромов, но и закрытый город, который в период пандемии стал еще более закрытым. И попасть в него можно было только по спецпропускам, которые выдаются только местным. Насте и Севе удалось выбить себе приглашение, благодаря которому у них теперь есть серия редких снимков.
Комендантский час на Байконуре начинается с 21:00. Понять, что он начался — несложно: город наводняют полицейские автомобили с громкоговорителями.
«Почему вы еще не дома?»,
— спрашивает коп запоздалого зеваку.
На Байконуре Настя и Сева жили порядка недели. И судя по их рассказам, он мало чем отличается от Припяти:
«Там есть заброшенный парк аттракционов. Мы были в шоке, когда узнали, что туда приходят гулять люди. Представь, ржавый аттракцион а-ля американская горка, и какой-нибудь дедуля толкает вагончик, в котором сидит внук. Люди так живут. Это их реальность»
Более-менее нормальные дома соседствуют с обветшалыми или вовсе заброшенными, которые в итоге оказываются жилыми.
Ребятам удалось пообщаться и самими местными жителями. Большинство из них работают в космической сфере, но хотят переехать в Москву или Питер и воспитывать детей там. На вопрос, кем бы они хотели стать, дети отвечают «космонавтами».
