ИГРОК

«Сильное воображение порождает событие»

Мишель Монтень, «Опыты»

- Багаж вы можете получить в
багажном отделении, - видя замешкавшегося в проходе пассажира, сказала
улыбчивая сотрудница аэропорта, и махнула рукой прямо по ходу. Сергей кивнул ей
и ускорил шаг. Подхватив выехавшую по транспортеру замотанную прозрачной лентой
сумку, он направился к выходу сквозь толпу встречающих.

В красивом темно-сером плаще с
дорогой кожаной сумкой в руках, чуть снисходительно улыбаясь неизвестно кому,
Сергей пересек поток пассажиров и встречающих. Пройдя сквозь высматривающие, ищущие своих
лица, Сергей вышел к автостоянке. Автобус-гусеница, раскрашенный зеленой и белой
красками, со смешными усиками зеркал заднего вида над передними стеклами, подъехал
к остановке.

- Один до Юго-Запада, - Сергей
вскочил на ступеньку, осторожно поставил на пол кожаную сумку, заплатил
водителю и прошел через турникет в салон автобуса.

- Какая в Москве погода? Дожди были?
- спросил он сидящую рядом женщину лет пятидесяти, в синей униформе, очевидно
работницу аэропорта.

- Да, почитай, через день. Сыро и
тепло. Скоро грибы пойдут… А вы откуда прилетели? Не с Украины?

- Да нет, чуть подальше будет –
из Праги. Неделя в Праге. По делам был.

Дела в столице Чехии у Сергея
Николаевича Уральского были необычными для простого человека. В Праге он
участвовал в международном турнире имени Тогучи Руми по игре в Го. И не просто
участвовал, а выиграл в финальной партии у самого венгра Балажа Цикати. Как
победитель, Сергей получил в награду доску для игры в Го из кипариса,
инкрустированную янтарем и слоновой костью, кубок и денежный приз, который во
много раз окупил расходы, связанные с приездом на турнир.

Автобус проехал участки леса,
показались высотные дома Юго-Запада Москвы. Легковушки сновали перед автобусом
как мотыльки перед лампой, водитель то и дело притормаживал и останавливался.
Проехали третье транспортное кольцо, притормозили на повороте, пропуская машины,
идущие справа. Сергей загляделся на церковь - осколок старой, исторической
Москвы, одиноко стоящую на холме на фоне стеклянных зданий офисов, академий,
супермаркетов.

Выйдя из автобуса, Сергей был
подхвачен потоком людей, спешащих в подземку. Придержал ногой прозрачную
пластиково-никелированную дверь, аккуратно пронес сумку с призами, зашел в
метро. Он не смотрел ни по сторонам, ни на рекламу, ни на мини-кафе, мимо
которых проходил, мысли его были далеко от действительности. Коренной петербуржец,
Сергей хорошо знал московское метро, так как часто бывал в столице. Он шел, не
задумываясь, сначала на эскалатор, потом к нужной линии метро, потом снова на
эскалатор. От сосредоточения на чем-то внутреннем его отвлекали только лица пассажиров,
чаще спокойные, иногда мужественные и сильные, иногда грустные. Или вдруг неожиданно
яркие, полные какими-то эмоциями, которые светились в глазах, в выражении лица,
угадывались по тону разговора.

Сергей спешил на Киевский вокзал.
Сегодня в небольшом городке Тарусе в Калужской области стартовал открытый
турнир по игре Го областей Центра России. Его пригласили для участия как мэтра
игры, минуя отборочные соревнования, сразу в 1/4 финала. Поэтому он мог не
спешить и появиться на турнире через день. Дома в Санкт-Петербурге его никто не
ждал, и сегодняшний, да и завтрашний день он может провести у своего
однокурсника по питерскому институту Алексея Петрашкина. Петрашкин осел в
Калуге по распределению, обзавелся семьей, получил еще в советское время
квартиру, позже удачно продал квартиру каким-то москвичам, достроил дом
родителей жены и переселился с семейством туда. В Калуге Сергею всегда были
рады, воспоминания юности и учебы дополнялись схожими с Алексеем взглядами на
жизнь, привычками, образом мыслей. Созвонившись еще в Праге, и услышав: «Давай,
старик, заезжай! Гостевая пристройка твоя, баню затоплю. Ждем!», Сергей
почувствовал тепло на душе и улыбнулся – да, есть близкий по духу человек!

Как бы в насмешку над гражданами
«незалэжной» Киевский вокзал встречал пассажиров из Днепропетровска, Киева и
Волыни огромным стеклянным супермаркетом «Европейский», тем самым говоря, что именно
в Москве на площади Европы и есть та Европа, к которой нужно стремиться. Времени
до электрички было много, Сергей перекусил в Мак-Дональдсе бутербродами с кофе,
отметил обилие на вокзале кавказцев в кожаных черных куртках и зашел в
супермаркет.

Яркий свет, мраморный пол,
прозрачные стекла-стены, чудесные краски и ткани, блестящая поверхность
пластика, благородный, тонкий аромат воздуха «Европейского» ошеломляли любого вошедшего.
Оригинальные в отдельно взятом экземпляре, изысканные поодиночке, товары сливались
в единый поток блестящих, матовых, необыкновенно приятных на ощупь изделий. Поток
вещей как будто излучал какой-то особый свет, влияние которого Сергей ощущал, выйдя
из супермаркета. Покупать он ничего не стал - не было ни необходимости, ни
желания.

Перейдя через площадь, пройдя
турникет с регистрацией билетов у края платформы и сев в электричку, Сергей почувствовал
иной дух, отличный от блестящего, магазинного. Люди, их разговоры, многочасовое
нахождение в вагоне, создавали условия для доминирования человеческого над активно
вещественным, материальным. До отхода электрички оставалось минут двадцать, на
севшего в вагон первого класса Сергея навалилось накопившееся давление города.
Наверное, перелет на самолете из другой страны тоже давал о себе знать. Никого
рядом с ним не было, он положил сумку на полку, сел на свое место, закрыл глаза
и через пять минут задремал.

Полчаса легкого сна прошли как
одна минута. Еще не открывая глаз, Сергей почувствовал легкое колыхание вагона,
услышал слабый стук колес и эмоциональный разговор рядом с креслом. Повернув
голову, он увидел через проход вагона молодых
людей, по-видимому, студентов, играющих в карты.

- Семь червей, - произнес высокий
рыжеволосый парень.

- Пас. Прикуп твой. Молчи, Макс,
в бридже любые разговоры или намеки запрещены! – обрывая возможные шаги
соперников к обмену информацией, резко сказал худой лохматый парень в джинсах.

- А я ничего и не сказал!

- Нет, ты подал знак! Я видел скрещенные пальцы!

- Но я ничего не сказал!

- Все, проехали. Витек, ходи…

Рубка в карты, судя по всему,
была серьезной. Четверо студентов, не замечая ничего вокруг, доигрывали партию
в бридж. Эмоции наэлектризовали этих четверых до такой степени, что горящие
глаза, вытянутые шеи, резкие комментарии привлекали внимание половины вагона.

- Что это они сегодня так бурно? – спросила девушка у сидящего рядом парня, оба сидели
напротив Сергея за одним столом.

- Да поспорили на уборку этажа в
общежитии. Проигравшая пара в очередное дежурство будет драить удобства и этаж вместо
выигравших. Люд, ты за кого?

- Ни за кого… Я за себя. Я вообще
против такой игры…Ты посмотри, Макс скоро на мат перейдет … И вообще я не люблю
карты! Карты – это какой-то болезненный азарт. Есть же другие игры. А знаешь,
Витя, у меня есть шахматная доска, я от дедушки везу… дедушкиному другу, он
большой любитель шахмат. Давай сыграем? Пусть они на нас посмотрят и
позавидуют! Мы будем для них молчаливым примером!

- Делать все равно нечего… Доставай.
Только смотри, я когда-то учился в шахматной школе. Может быть, поэтому
поступил в Обнинск в физико-энеретический…

«С этими понятно, - определил
Сергей. - Обнинские студенты. Головастики. Будущие гении нейтронных потоков и
ядерных установок. А эта, тоже мне Мальвина при Буратинах. Воспитатель. Посмотрим-посмотрим,
как вы играете…».

Девушка, которую ее сосед назвал
Людмилой, покопалась в сумке на полу, достала обычную шахматную доску, внутри
которой лежали шахматные фигуры, и передала ее Виктору. Тот разложил доску, они расставили фигуры, и игра
началась.

«М-да, начальный уровень», - после
десятого хода про себя оценил Сергей соперников и отвернулся к окну.

За окном мелькали березы с
желтыми трепещущими листьями, иногда вагон проносился мимо темно-зеленых елей и
вспаханных полей. Было самое начало осени. Сергей любил это время года больше
всего. После летней жары сентябрь не только окатывал порцией прохлады, бодрил, но
и почему-то заставлял подводить итоги.

«Нет, все-таки правильно началом
года наши предки считали именно сентябрь», - пронеслось в голове. Вагон летел
мимо дачных домиков с краснеющими ветками рябины, с большими желтеющими дубами
вдоль дороги, пересекал небольшие реки с потемневшей водой.

«Штрифель уже собрали, антоновка,
наверное, еще кислая», подумал он и представил, как завтра
он пойдет на городской рынок и, не торгуясь, купит себе вкуснейших
красно-желтых яблок.

- Я опять проигрываю, - он
наконец-то обратил внимание на водоворот эмоций, который начинал бурлить прямо
возле него. – В третий раз подряд! – Людмила в сердцах высказалась вслух.

– Ну, как с тобой играть? – укоризненно
обратилась она к партнеру. Виктор, молчаливо улыбаясь, «съел» ее офицера своим
конем.

- А вы попробуйте ладью переместить
на Е6, - тихонько подсказал Сергей.

- Вот эту? - спросила девушка.

- Нет, вон ту, - показал Сергей.

- А, коалиция! – радостно сказал
Виктор. – Рад… Вы усилите моего соперника. А то неинтересно играть!

- Ферзя на Д8, - Сергей входил в
игру постепенно. – Конь на F4.

Через несколько ходов белые, которыми
играла, а точнее передвигала фигуры по подсказке, Людмила, красиво загнали
черного короля в угол, образованный черными же пешками.

- Это же мат! Мат, Витенька! –
Людмила радостно сжала руки – Мы победили!

- Х-м, и у мастера бывают ошибки,
- ответил Виктор. - Сыграем, еще? – обратился он к Сергею.

- Не против. Буду рад. Давайте
сыграем.

Не прошло и двадцати минут, как
белые, которыми играл Виктор, признали свое
поражение.

- Ах, если бы я догадался тогда,
что обмен фигурами приведет к тому, что вы пешками пройдете, я бы не проиграл,
- нахмурясь, сказал Виктор. – Еще партию?

- Вперед, - ответил Сергей, - Вы снова
играете белыми, а я в виде форы убираю свою ладью.

Первые ходы были сделаны быстро,
затем настало время некоторых раздумий.

- Мне кажется, эта партия
разыгрывается почти как партия Карпов-Крамник в 96-м, - разговорился за игрой Виктор, - Или на ту,
что Каспаров играл с Линдером в 2001-м?

- Не совсем так. В первой партии,
которую вы упомянули, офицер стоял на Е2, а во второй, вот этих пешек не было,
да и ваш ферзь находился вот здесь, - ответил Сергей.

- Пожалуй, я схожу так, - Витя
передвинул пешку.

- Очень хорошо, - Сергей уже
совсем разогрелся, глаза его сосредоточенно смотрели на доску, он уже не обращал
внимания ни на замечания Людмилы, ни на то, что игроки в бридж закончили партию
и стали смотреть на них, переговариваясь и перебрасываясь комментариями.

- А мы у вас пешечку схрумкали, -
ехидно сказал Виктор.

- А не пожалеете, хода этак через
три? – ответил Сергей.

Игра была в самом разгаре, когда
в открытую дверь вагона вошел небольшого роста седой старик. Одет он был в
серое простое пальто, на шее обернут шарф, на ногах резиновые сапоги, в руках держал
старенький рюкзачок. В вагоне сразу запахло свежими яблоками, смородиной и еще
чем-то душистым. Покашливая, старичок осматривал вагон, пытаясь найти свободное
место. Было видно, что он не ожидал встретить вагон первого класса, и поэтому
смущен. Пройдя по вагону вперед, он увидел свободное место рядом с Сергеем и
сел на него.

- Не помешаю вам? – спросил он
всех.

- Да нет, садитесь, садитесь… -
ответил за всех Сергей, не глядя на старика.

- Не в тот вагон сел в Балабанове.
Мне в третий класс. Прошел несколько вагонов, может, у вас посижу?

- Ничего, не помешаете, садитесь,
а рюкзак можно под сиденье положить, - отвлекся от игры Сергей.

- Вот и ладно… Вот и хорошо, -
сказал старик.

- Витечка, Обнинск, подъезжаем,
давай закругляйся! - заторопилась Люда.

- Предлагаю ничью, - громко и
радостно выпалил Виктор, посматривая за окно и видя вдалеке белеющие бетонные
столбы остановки Обнинска.

- Принимаю! – Сергей засмеялся. –
Вам через три хода мат!

- Не верю, - Витя торопливо собрал
фигуры, закрыл шахматную доску и начал торопливо
засовывать эту доску в сумку. Поезд уже тормозил. – Как сказал один режиссер
«Не верю!».

- Пока! Привет науке! – Сергей
был доволен игрой и сам почувствовал себя немного студентом. Хмарь, еще час
назад покрывшая его душу каким-то покрывалом, ушла. Все вокруг казалось легким
и радужным.

- Шарфик забыли… - указал на
сиденье дед.

- Витя, вернись, - крикнул Сергей
– Шарф возьми.

Виктор бросился обратно, схватил шарф и побежал в открытую
дверь вагона.

- Спасибо… – донеслось в открытые
двери.

Вошли несколько пассажиров, скоростная
электричка набирала ход. Удовлетворенный, Сергей смотрел в окно. Замелькали
трубы обнинских институтов и предприятий, открылся вид на пойму Протвы.

- А вы это… вроде шахматами
занимаетесь? – неожиданно обратился к нему старик. – С ребятами играете?

- Да нет, я вообще-то в Го играю.
Есть такая восточная игра, типа бесконечных крестиков-ноликов. А по шахматам я
просто мастер спорта. Вот в Го я – специалист.

Легкость на душе была бесконечная.
Старик воспринимался как очередной студент, а он, Сергей, был профессором,
ментором, наставником.

- Так вот, по игре Го я - лучший
в стране, да, пожалуй, и в Европе на первых местах. Возвращаюсь с чемпионата в
Праге, из Чехии.

- Вот так да! Как вы сказали?
Гое?

- Го. Такую игру придумали на
Востоке. Японцы, вероятно, придумали, но китайцы до сих пор спорят, кто первый
начал в нее играть. Игра интересная, совсем другая, нежели шахматы. Здесь
больше, чем в шахматах важна стратегия. Простая по сути игра, за десять минут
можно научиться играть, а потом изучать всю жизнь…

- А не покажете ли вы, уважаемый,
как она выглядит?

Сергей присмотрелся к старику:
прямой нос, умный лоб, цепкие, немного прищуренные глаза, лет шестьдесят пять, одежда
заношенная - наверное, пенсионер-дачник. Времени было, как говорят, вагон и
маленькая тележка. Читать не хотелось, спать тоже не хотелось, смотреть в окно
надоело. Да и старичок внешне вызывал симпатию.

Сергей потянулся за сумкой. Шаркнула
застежка молнии. Опустил руки в объем одежды, бумаг и достал простую раскладную
доску для игры в Го. Коснулся рукой подарочной доски из кипариса - одного из
призов чемпионата, лежащую на дне сумки.

Доставая мешочки с черными и
белыми пластмассовыми фишками, Сергей продолжал:

- Го древнее, чем Книга Перемен,
древнее, чем китайские иероглифы. Многие называют Го игрой стратегов. Вот доска,
расчерченная в виде сетки 19 на19 и два вида камней: 181 черных и 180 белых. В
Тибете распространена доска 17 на 17 клеток…

Вагон немного покачивало и
скользкие, гладкие пластмассовые камни-фишки едва удерживались на доске.
Рассказывая про игру, Сергей все больше увлекался. Ему казалось, что его
слушает не только этот случайный старик, его слушают и пассажиры, сидящие напротив,
и пассажиры сидящие дальше – весь вагон. Его слушает, глядя в книгу, и та
светловолосая симпатичная девушка в зеленом плаще, и тот высокий интеллигентный
мужчина с кожаным портфелем на коленях и даже молодой человек с ноутбуком и
наушниками в ушах.

Сергей разложил камни, показал,
как ходить, как оборонятся, как нападать, как не давать противнику завладеть
инициативой, к чему нужно стремиться, и игра началась.

- Камни – наша воля, наш разум и
око. Ставя камень на доску, нужно отдавать каждому из них часть души на время
игры. И снимая их, нужно бережно возвращать себе эту частицу обратно…

Старик внимательно брал свои
камешки и аккуратно ставил их на доску. Иногда спрашивал о том, как можно или
нельзя ходить.

- Вы правильно пошли, правильно. Здесь
есть ходы, подобные небу – вечному и бескрайнему, которые лишь волей мастера образуются
и сохраняются. Есть ходы, подобные солнцу, великому источнику всего сущего. Эти
ходы определяют итог партии…

- Очень интересно, - коротко сказал
старик, сделал очередной ход, наклонился под кресло и достал сухарик из
верхнего кармана рюкзака.

Игра быстро завершилась, камни
разделены по цвету и сложены в мешочки.

- Не важно, победил ты или нет.
Игра окончена. Ты свободен и можешь отпустить свою душу в новый полет, в новый
бескрайний простор…

Старик попросил об еще одной
партии. Начиная игру, Сергей вспомнил выражение лица сэнсэя Мицури, обладателя пятого
дана Японской ассоциации Го, когда Сергей победил этого мастера на одном из
соревнований. Бесстрастное все время игры, перед последними ходами, когда был
очевиден проигрыш Мицури, оно вдруг сжалось, черты лица обострились, и стало
видно огромное внутреннее напряжение Мицури. Как он глазами искал точку на доске,
чтобы выплеснуть в эту точку внутреннее волнение. Но перед последним ходом
игры, лицо Мицури снова приняло бесстрастный вид.

- Камни подобны вместилищу,
которое, будучи наполненным, сияет изнутри. Сияние каждого камня
распространяется по-разному – некоторые камни освещают одну клетку, некоторые светят
на несколько, некоторые же освещают не только доску, но и пространство вокруг. Передвигая
камни, можно почувствовать силу, управляющую этим миром…

- Какие слова! – воскликнул
старик, полез в рюкзак и достал завернутый в пакетик бутерброд с кусочком
докторской колбасы.

- Го в удивительной степени
отражает разные черты характера такие, как
безрассудность или предусмотрительность, оптимистичность или пессимизм, романтизм
или реалистичность. Часто случается, что в процессе состязания обнаруживается
множество сложных предрасположений и тонких настроений. Поистине, доска
является зеркалом человеческого характера…

Игра шла своим чередом. Старик
склонился над доской. Сергей же наоборот, откинулся на спинку кресла и наблюдал
за игрой на расстоянии.

- Ваш камень «съеден». В Го жизнь
и смерть камня обозначает следующее. Я уже говорил об аналогии Го и управления,
бизнеса. В бизнесе предприятие процветает или становится банкротом. Так вот, жизнь
- владение достаточной территорией, нишей. Смерть - отсутствие территории, отсутствие
земли, доли на рынке…

Игра шла к завершению. Старик
поставил очередной камень, Сергей поставил свой.

- Все. Я победил. Видите - у меня
больше занятой территории и «съеденных» камней.

Сергей пояснил старику, почему
возникла такая ситуация, где он сыграл на опережение, где воспользовался
ошибкой.

Проехали Малоярославец. Пассажиры
в вагоне занимались привычными для электрички делами: читали книги, газеты,
слушали музыку, ели, спали, обсуждали какие-то события своей жизни. На играющих
за доской, расчерченной в клетки, никто не обращал внимания. Даже соседи через
проход и те разгадывали кроссворды, делясь словами-находками, подшучивали над
прочитанным, спрашивали друг у друга совета.

Старик в это время собрал и
разложил камни по цвету, затем предложил сыграть в очередной раз. Сергей кивнул
головой, старик положил первый камень.

- В игре Го мы ни на что не можем
полагаться, кроме своих собственных способностей. Точно так же как в рисовании
- нам предоставлена полная свобода по отношению к холсту. Следовательно, хотя
каждая партия имеет результатом победу или поражение, процесс ее должен вызвать
такой творческий подъем, который требуется для создания произведения искусства…

Старик зашевелил ногами в
резиновых сапогах и немного высунул ноги, почувствовался запах мокрых носков.

- Я огородил ваш камень, я его
снимаю? - утвердительно-вопросительным тоном спросил он.

- Снимайте. Вот вы сейчас начали
играть наступательно. Можно жертвовать отдельные камни, связывая ходы
противника и забирая инициативу. Важно умение определить, какой камень
присоединяется к группе, а какой - приносится в жертву. От судьбы одного камня
может зависеть жизнь целой группы. Можно сказать и так: исход игры определяется
тем, как прожили свою жизнь камни, поставленные на доску. Камни, чье жизненное
развитие было эффективным и логичным, радуют красотой форм и приносят победу…

Старик был спокоен и
сосредоточен. Для удобства игры он взял свои пластмассовые камни в ладонь и
брал их оттуда щепотью.

- Существует правильный способ
брать камни из чаш или мешочков и ставить их на доску. Мастер выполняет это
действие одним движением. Снимаются камни с доски также одним движением. Камень
ставится на доску четко, с легким стуком. Так как материалы комплектов для Го в
старину были дорогими и редкими, то и звук поставленного камня на доску радовал
слух игроков своей мелодичностью…

Говоря все это, Сергей ставил
пластмассовые фишки почти автоматически, интуитивно определяя, какие клетки на
доске занять, где поставить ловушку, где поставить защиту. Перед его глазами через
проход сидел подросток лет двенадцати с книжкой в руках. Мальчик то читал
книгу, то внимательно смотрел в окно. Его лицо было мечтательным и задумчивым. Видно
было, что в нем идет какая-то внутренняя работа, и видимо под влиянием читаемой
книга. Мысли перенесли Сергея в детство, когда он во дворе увлекся сначала
игрой в шашки, а затем, обыграв всех приятелей, родственников и знакомых, перешел
к более сложной игре в шахматы. Шахматные журналы и книги, разбор шахматных
ситуаций занимали все свободное время. В шестнадцать лет он стал мастером
спорта по шахматам и стал носить большие очки из-за испорченного зрения. От
очков удалось избавиться совсем недавно, почти в 40 лет, сделав сложную операцию.

Перед глазами мысленно проходила
юность, когда после школы Сергей поступил в престижный институт в Ленинграде, готовящий
программистов, и хорошо его закончил. Как в начале 90-х Сергей познакомился с
игрой в Го. Его оставили в вузе, на преподавательской работе, надеясь на
поступление Сергея в аспирантуру и последующую защиту диссертации. Однако увлечение
игрой поломало все планы. Нет, он был очень хорошим преподавателем, неплохо
читал лекции и грамотно проводил семинары. Но к научной деятельности относился
прохладно, отдавая все свободное и несвободное время Го. Поэтому так и остался
старшим преподавателем и иногда исполнял обязанности доцента.

По этой же причине семья у Сергея
не сложилась. Конечно, попытки склеить что-то были, но любой женщине невозможно
было вклинить свои интересы в сферу внимания ставшего игроманом Сергея
Уральского, который либо участвовал в турнирах, либо готовился к ним, изучая
варианты игр, анализируя позиции и тренируясь со спарринг-партнерами за доской
или в современном варианте, играя по Интернету. Вдобавок к сорока годам
появились проблемы в общении, некоторые элементы аутизма, когда он думал об
игровой партии почти всегда, даже во время хождения по магазинам, смотря телевизор
или читая книги. В быту он был абсолютно логичен и неуступчив в мелочах.

Ольга, его последняя
приятельница, сделала отчаянную попытку жить его интересами и вместе с ним, но не выдержала и года. В один из летних дней она
забрала свои вещи, оставила объяснительную записку и уехала к родным. Этот
поступок вызвал у Сергея ухмылку, и он тут же уехал на очередной турнир в
Монголию. Детей у Сергея не было. Когда та же Ольга намекала на возможность их
завести, Сергей обрывал ее и говорил о том, сколько свободного времени это
будет занимать и к каким материальным трудностям может привезти. На самом деле
уделить длительное внимание чему-либо или кому-либо, если это не было связано с
игрой, он уже не мог. Иногда Сергей задумывался, как так получилось? Но уже
через несколько минут образ очередной игровой ситуации занимал все его
внимание.

- Мне кажется, вам мат или как
это называется в Го? – неожиданно отвлек Сергея от мыслей старик.

- Ну-ка, ну-ка, покажите, что тут
у нас?

- Даже если вы поставите свои
фишки на любое оставшееся место, я огородил ваших больше! И снял с доски – тоже
больше!

Сергей машинально поставил черный
камень на ближайшее к центру свободное место и окинул взглядом доску. Оставалось
сделать максимум по семь ходов каждому из соперников. И какие бы они ни были,
старик выигрывал.

- Поздравляю вас с победой. Вы
даже представить себе не можете насколько эта ситуация, э-э.. интересна!
Предлагаю сыграть еще партию.

- Идет! А скажите, м-м, как вас
величать?

- Сергей Николаевич, - ответил
Сергей

- Да, Сергей Николаевич, если я
поставлю камушки вот сюда, возле центра, и поперек, по диагонали? Я могу так
поступить?

- Да, конечно. Диагональ выстраивать можно. Нельзя только сразу же, следующим ходом снимать мой камень, которым был только что захвачен ваш камень. Перед этим вы должны совершить ход где-либо в другом месте доски, изменив тем самым позицию. Это так называемое правило Ко.

- Ну что, играем? - весело спросил старик.

Сняли камни с доски,
рассортировали их и сложили в мешочки. Сделали первые ходы.

«Как же это произошло? Ведь он не
умел играть! Случайно? Неужели я отвлекся настолько, что потерял нить игры», -
думал про себя Сергей. «Наверное, так. Давно со мной такого не было. Но где, в
каком месте произошел «прокол»?» Он начал вспоминать прошлую партию. Обладая
профессиональной памятью игрока, Сергей прокрутил ходы назад. «Вероятно, вот
здесь… Примерно на тридцать втором, тридцать пятом ходах, старик занял верх
доски и стал блокировать мои камни. А затем, через несколько ходов, занял
центр. Красиво! Но как он догадался?...»

Старик в это время достал из
рюкзака два яблока, одно молча протянул Сергею.

- Нет, нет, спасибо. Во время
игры я стараюсь не принимать пищу.

- Я с вашего позволения, закушу…
- старик с хрустом надкусил яблоко. Другой рукой он брал камни из мешочка и
ставил их на доску.

Сергей молча анализировал
ситуацию, складывающуюся на шахматной доске. Душевный пыл распространителя
игры, провозвестника нового человека и новых человеческих отношений, мощного
гуру игры в Го, окончательно угас. Лекция закончилась. Волей опытного игрока
Сергей внутренне собрался и сконцентрировал внимание исключительно на доске. Но
что удивительно, если паузы на обдумывание между ходами Сергей увеличил, то
старик наоборот, ставил фишки почти мгновенно. Со стороны казалось, что тот
вообще не задумывался над ходом. Во второй половине игры это стало немного раздражать
Сергея. За восемь ходов до конца игры, когда анализ показывал примерное равновесие,
Сергей задумался почти на десять минут.

- Ну что, ходим? –
поинтересовался старик. – А то уже Тихонову пустынь проехали.

- Да, - коротко ответил Сергей и
сделал ход.

Старик ответил мгновенно.

«Не может быть! – почти
разорвалось внутри у Сергея. Он увидел атаку белых камней на ближний к нему
край. До этого белые атаку искусно маскировали. И противопоставить
распространению белых он ничего не сможет. «Это проигрыш!... Но как? Почему?» У
него опустились руки и заблестели глаза.

- Вы выигрываете…

- Правда? Да неужели? - несколько
иронично спросил старик.

- К моему сожалению, правда… Поздравляю
вас… Предлагаю сыграть еще!

- Согласен, но не успеем. Минут
пятнадцать осталось ехать до Калуги.

- Сыграем в виде «блиц»!

- Ну, если вы настаиваете…
Расставляем?

Сергей рассортировал камни,
игроки сделали первые ходы. Камни клали быстро. За десять минут доска
наполовину была покрыта черными и белыми фишками. Поезд начинал тормозить,
вагон плавно, на малой скорости прибывал на станцию «Калуга-1». Старик
наклонился и стал завязывать свой рюкзачок. Сергей достал сумку со своими
вещами.

- Давайте продолжим игру в зале
вокзала! Я возьму ваш рюкзак и свою сумку, а вы понесите, пожалуйста, доску.

Пассажиры вставали, одевались и
шли к выходу. У дверей образовалась очередь. Игроки подождали, когда все выйдут
из вагона, и только тогда встали и пошли. Старик осторожно нес перед собой
доску с фишками, Сергей шел позади него, неся сумку и рюкзак. Прошли перрон.

- Такси, кому надо такси… Ребята,
такси…– со всех сторон неслись предложения от водителей

- Нет, спасибо, мы сами доедем, -
отвечал Сергей.

Они зашли в здание вокзала,
повернули налево от входа и нашли свободные места на скамеечке. Доску положили на
сиденье между собой, мешочки с камнями расположили рядом, рюкзак и сумку сунули
в ноги.

- Ваш ход, - сказал Сергей.

Примерно через десять ходов,
продолженных в режиме «блиц», старик сказал:

- Вон там буфет. Вы не займете
мне рублей пятьдесят, я за чайком схожу.

Не отрываясь от доски, Сергей
достал бумажник, в котором наряду с рублями краснели и зеленели евро, протянул
старику сторублевую бумажку.

- Спасибочки… Я сейчас!

Он почти побежал в своих
резиновых сапогах в вокзальный буфет, поговорил с продавщицей и через пять
минут уже шел обратно, неся пластмассовый стаканчик с чаем и две булочки.

- Вот эта – с повидлом, а эта – с
вареньем. Сдачу шестьдесят рублей возьмите, пожалуйста.

- Не нужно, - ответил Сергей, но
деньги взял и машинально засунул в карман плаща.

Игра продолжалась. Старик
поглядывал на сидящих в зале, отпивал чай из стаканчика, заедал булочкой и
почти не глядя на доску, ставил камни. Сергей достал из кармана ключи с
красивым брелком и, задумываясь над очередным ходом, мял брелок в руках. Было
видно, как сильно он сосредоточен. Старик поглядывал на него, снова прихлебывал
чай и быстро делал ход.

Прошло полчаса игры в зале
вокзала, свободных клеток на доске становилось все меньше. «Мыслить и
побеждать… Мыслить и побеждать…», - как мантру твердил про
себя Сергей. Он чувствовал, что почему-то проигрывает, но почему - не знал. Да
и проигрывает ли, тоже не знал. Игра была нелогичной и какой-то странной. За пять
ходов до конца игры поражение для Сергея стало очевидным. Он откинулся на
спинку металлического кресла, вытянул ноги вперед. Свершилось невиданное:
Сергей Уральский впервые в жизни проиграл три игры подряд! И кому – случайному
пассажиру электрички! Его ум, его личный опыт сопротивлялись этому факту!

- Вы выиграли… Позвольте пожать
вам руку! Это была прекрасная игра!

- Ну что вы… Спасибо вам за чай!

Сергей вдруг вспомнил, что не
знает, как звать старика.

- Простите, а как вас зовут?

- Как и вас, Сергеем Николаевичем.

- Очень приятно!

Сергей встал, встал и старик. Они
пожали друг другу руки.

- Я пошел, - сказал старик и
потянулся за рюкзаком.

- Выйду с вами. – Сергей взял
сумку, и они пошли к выходу.

Умерив шаг на крыльце вокзала,
Сергей, внимательно наклоняясь к бывшему сопернику, спросил:

- Сергей Николаевич, как же вы
смогли так играть? Две последние партии не просто блестящие, они выдающиеся! Я
– профессионал, больше двадцати лет занимаюсь Го. Знаю наизусть, может быть больше
сотни лучших партий. Кто вы такой?

- Я то? Пенсионер, - отвечал старик.
– Играть в Го научился у вас в вагоне…

- Тогда, как же?

Старик посмотрел на троллейбусы,
готовые начать движение к остановке, на которой толпились люди. Потом посмотрел
на осеннее синее небо, на желтую листву сквера привокзальной площади.

- Я по образованию архитектор,
имел дело с чертежами, объемными формами. Сейчас на пенсии, консультирую проектные
организации. Когда понял правила, стал представлять фишки в виде фигур или
образов и попытался выложить фигуры на доске. Выигрыш получается там, где есть какой-то
дефект в образе. Это я понял после второй партии, которую проиграл. Не успел
дорисовать хвостик от яблока.

- А в третьей, выигрышной?

- В третьей я рисовал зайчика,
внучке недавно подарил такую плюшевую игрушку. У зайца был белый бочок в
центре, там я вас и опередил.

- А в последней партии что?

- В последней партии я выкладывал
из фишек подсолнух, вернее семечки в круге подсолнуха. В верхней части круга
несколько семечек как бы склевали птички. Там я и выиграл… Все. Троллейбус
пришел. Прощайте, Сергей Николаевич. Спасибо за игру, научили!

- Это вам – спасибо…

Старик с рюкзаком на весу, скорым
шагом, переходящим на бег, направился к троллейбусу. Вскочил в заднюю дверь.
Троллейбус медленно начал движение.

Сергей провожал глазами уходящий
троллейбус. «Подсолнух…Семечки…» - пронеслось в голове - «Я заметил числа
Фибоначчи по спирали, вокруг которой старик располагал свои камни. Но подумал,
это случайность… Семечки склевали птички…Там и выиграл», - мысленно повторял он
слова старика, вспоминая партию и пытаясь сопоставить слова с ходом игры.

Он еще немного постоял на крыльце
вокзала и пошел к стоянке такси. Договорился с первым попавшимся водителем, сел
в машину, назвал адрес. На перекрестке двух центральных улиц, Сергей неожиданно
попросил остановиться, расплатился и вышел из такси - решил немного пройтись по
дороге к дому друга Алексея. Да и зайти в магазин, что-нибудь купить к ужину было
не лишним.

- Вам прямо идти к скверу Мира, а
там спросите, - подсказал направление движения водитель такси и уехал.

Он шел по тротуару мимо афиш
кинотеатра, вывесок магазинов, впереди по ходу показалась церковь с высокой
колокольней. «Сегодня, наверное, какой-то церковный праздник…» - подумал
Сергей, проходя мимо ограды церкви.

- Подайте копеечку… Подайте
копеечку…, – заунывно, не глядя ни на кого, повторяла женщина-нищенка, стоявшая
у входа ограды и державшая в руках картонную коробочку.

- Подайте копеечку! Подайте
копеечку! – тон голоса женщины вдруг повысился. Сергей ускорил шаг, проходя
мимо нее.

- Гордыня сидит у тебя на плечах
и правит. К душе твоей подбирается! Чуток осталось и весь там будешь! – бессвязно,
переходя на крик, запричитала старуха - Спасет тебя простой человек… И никого у
тебя нет!...

Сергей остановился, побледнел:

- Что ты сказала? – повернувшись
к женщине, спросил он – Что ты сказала? – еще раз, но уже медленно, переспросил
Сергей.

- Вам я ничего не говорила, - в заплывших,
с темно-синими подтеками глазах ее Сергей увидел непонимание того, о чем он
спрашивает.

– Подайте копеечку… Подайте
копеечку… - снова заунывным тоном заговорила нищенка и пошла к выходящим из
храма.

Сергей посмотрел ей вслед. Многие
проходящие обращали на него внимание, его дорогой плащ, его шляпу, его кожаную сумку.
Он повернулся и пошел к скверу Мира, до которого было недалеко от церкви.

- Здорово, старик! Из Праги!
Чемпион! Молодец, что заехал! – обнимая и похлопывая по плечу Сергея, говорил
Алексей Петрашкин, встречая его на пороге дома.

- Сейчас в баньку, а потом к
столу. Марина наготовила всего к твоему приезду.

Встреча шла своим чередом: обмен
подарками, любезности, обход дома, разговоры в гостиной с детьми. Их у
Петрашкиных было трое - два сына и младшая дочь. В старшем сыне угадывался
Алексей, в лице младшего замечались черты Марины. Лица дочери Сергей не успел
как следует рассмотреть, потому что она забежала в гостиную, крикнула «Здрасьте,
дядечка!», и сразу же убежала.

Потом был небольшой перекус в
столовой.

- С дороги, Сережа, не грех! Ну,
за встречу. Дай Бог, не последняя, - поднял стопку водки Алексей.

Потом была еще стопка и еще одна.

- Так,
хватит! Поужинаем после бани. А сейчас пойдем, переоденешься, я поколю чуток
дров, а ты покидаешь в печку. Температура в парилке градусов шестьдесят.
Догоним до девяносто и вперед!

Баня в виде
сруба из сосновых бревен у Петрашкиных была в конце двора. Рядом валялись
чурбаны, лежал молоток, в одном из бревен торчал топор. Алексей скинул рубашку,
подоткнул брюки, взял топор и начал рубить дрова. Сергей принес свою сумку,
достал из нее полотенце, что-то из белья, чтобы переодеться, и кинул ее на
лавку. Сумка с глухим звуком стукнула о скамью. «Там же наградная доска! Расколол!»
- Сергей расстегнул молнию сумки, достал доску, осмотрел инкрустацию, провел
рукой по вставкам из слоновой кости: «Вроде цела». Положил доску рядом на
лавку.

- Бросай
поленья в печку, - кивнул ему Алексей.

Сергей
складывал нарубленные дрова и переносил их поближе к печи. Открыл заслонку,
подбросил поленьев. Приоткрыл нижнюю заслонку, чтобы усилить тягу. Языки
пламени обвивали новые дрова, старые, сгоревшие проседали под тяжестью новых,
давая искры.

- Вроде бы
хватит! – Алексей воткнул топор в бревно. – Ты побросай все в печь, посиди на
лавочке, полюбуйся на вечер. Я пойду в дом, там стол Марина затеяла, помогу ей.
Приду через полчаса, как раз температура дойдет. Веники замочил, они в
предбаннике.

Сергей еще раз открыл заслонку, подбросил
дров, посмотрел на огонь. Потом сел на лавку. Выпитая водка расслабила тело, не
хотелось ничего делать, только смотреть на уходящий навсегда день. По веткам
яблони носилась щебечущая стайка щеглов. «Птички склевали семечки…», - вспомнил
он сегодняшнее сражение и подробности игры. «У зайца был белый бочок» - зрительно
представил расположение камней на доске – «А ведь действительно заяц!».

Он вдруг интуитивно, на
подсознательном уровне понял, что игра велась не на расчерченной в квадратики доске,
за которой он был бесконечно сильнее любого новичка. Игра шла в каком-то другом
измерении, в котором старик, с его включенностью в жизнь, какими-то особыми токами
любви к своим близким, своей профессии, духовным
и жизненным опытом, был неизмеримо выше его, Сергея, со всеми дипломами,
кубками, досками и наградами. Он был огромным в этом измерении, по сравнению с
ним, Сергеем, маленьким игроком в Го. И это измерение, неосязаемое в быту и
суете, вдруг проявилось в процессе игры со случайным попутчиком в электричке.
Он интуитивно чувствовал, что повлиять на силы, которые сегодня проявились, изучением
чужих книжек, победами в играх и прочем подобном невозможно…

И вдруг в голове пронеслось:
«Никого у тебя нет!»

Комок подкатил к горлу, мышцы
живота напряглись, из его глаз покатились слезы. После потока первых слез с его
губ сорвалось: «Как же я так…». Вся жизнь, прошедшая за расчерченной в клетки
доской, пронеслась перед взором. Слезы продолжали катиться. В голове пронеслись
лица тех, кто ему сегодня встретился. Лица студентов, пассажиров электрички,
лицо водителя такси, умное лицо Сергея Николаевича, лицо нищенки с подтеками
под глазами. Неожиданно он вспомнил лицо
матери и отца. «Как же я … один!». Слезы вновь хлынули у него из глаз.

Сергей встал, схватил подарочную
доску для игры в Го, подошел к печке, открыл заслонку и сунул доску в огонь.
Кипарис сначала немного обуглился, а затем загорелся неожиданно ярким пламенем.

«Не могу больше этим жить… Есть живые
люди…»

- Сережа! –
вдруг послышался голос Алексея из дома. – Звонят по межгороду! По нашему
телефону – тебя! Какая-то Ольга… Ольга Андреевна, так представилась… Подойди…
сейчас на проводе!»

«Ольга? Как
она меня нашла?», - Сергей закрыл заслонку печи, вытер лицо полотенцем и
быстрым шагом, чуть спотыкаясь, пошел в дом…

Александр Сказочкин

Об авторе

Александр Викторович Сказочкин, кандидат физико-математических наук, Doctor of Philosophy in Engineering, член Редакционной коллегии журнала "Управление наукой: теория и практика" Института социологии РАН