Культ чиновника: аляповатые галстуки государственности
Этот материал выражает авторское мнение.
Никто, включая членов редакции К24, не обязан с ним соглашаться.
На одном из факультетов одного калужского вуза очень любят хвастаться успехами выпускников. В самом факте похвальбы нет ничего плохого, в конце концов, достойные специалисты – это лучший ответ всем сомневающимся в факультетской репутации.
Есть лишь одна странность. Факультет яростно и беспощадно, масштабно и громогласно гордится теми выпускниками, которым удалось стать успешными чиновниками.
Странно не то, что такими выпускниками гордятся, почему бы и не погордиться, если гордости хватает? Странно то, что в глазах факультета, готовящего школьных учителей, главным мерилом успеха является карьера чиновника. Логично было бы гордиться лучшими учителями области, участниками межрегиональных конкурсов, авторами новаторских методик, да просто тем, что именно рутинный труд факультета поддерживает общий неплохой уровень школьного образования области… Но как-то не получается.
Аляповатые галстуки государственности застилают разум.
И это проблема. Проблема более серьёзная, чем кажется на первый взгляд. Проблема не отдельно взятого факультета (который традиционно даёт качественное по меркам региона образование), а проблема всей области. Вероятно, и всей России, но за неё говорить сложно – она слишком большая и слишком Россия.
Здесь же, в краю непуганых инноваций и невиданных инвестиций, твёрдо воцарился культ чиновничества. Чиновник более-менее значимого ранга– главный герой средств массовой информации, он связан со всеми важными событиями, он на фотографиях, он даёт комментарии, дату его рождения можно узнать из местного гламурного журнала.
В общем, он есть альфа и омега успешной повседневности, Брюс Кларк и Уэйн Кент в одном пиджаке. Он почти как голливудская звезда, только без бассейна с шампанским, столика с кокаином и склада мёртвых проституток в подвале.
Говорящая скрепка
Это странно и неправильно. Не потому что чиновник по определению плох и не заслуживает внимания, нет. Потому что значимость чиновника серьёзно преувеличена. Чиновник не создаёт ничего материально осязаемого и необходимого для жизни человечества – но он и не должен.
Чиновник не усовершенствует теорию хаоса и не сможет критически переосмыслить теорию струн – это не в его компетенции. Чиновник не выйдет за пределы устоявшегося художественного канона, не предложит принципы нового эстетизма – но кто же в здравом уме будет от него такого требовать?
Чиновник любого значения представляет собой идеальную функцию, аналог говорящей скрепки из старой версии текстового редактора; он должен создавать условия, чтобы остальным –врачам, учителям, рабочим, фермерам, художникам, учёным – не нужно было отвлекаться от основной деятельности.
Если бы Лао-цзы существовал, он сказал бы, что истинного чиновника не вспоминают, ибо он незаметен, и всё в окружающем мире работает словно само по себе. Но как Лао-цзы никогда не существовало, так и чиновник не становится функциональным невидимкой, а напротив, приобретает всё большее и большее значение.
Вот он перерезает ленточку на открытии памятника новому заводу, вот – сидит на планёрке, вот – беседует с калужанами, зайдя по случайности в один из дворов. Вот чиновник сказал что-то суровое – и благодарная публика замерла, с трепетом думая, кому же влетит; вот чиновник сказал что-то смешное – и внимательная аудитория тихо зашуршала в комментариях, обсуждая и обсасывая каждое слово.
Понятно, что значимость чиновника связана с тем, что он выступает выразителем государственной власти, которая всегда имеет несколько сакральный привкус.
Всякий, кто интересовался историей, может вспомнить поучения, которые древнеегипетские чиновники оставляли своим преемникам:
- Он (писец, чиновник) – тот, кто повелевает всей земле целиком; все ценности под началом его. Сделайся писцом! Гладки его члены, и станут твои руки мягче.
В «белый дом» или в школу?
Вероятно, чинопочитание связано ещё и с тем, что карьера государственного мужа (или жены, не будем сексистами) для обывателя представляется выгодной: тут тебе и зарплаты (которые на самом деле не такие уж и большие), и льготы (существенные, но не потрясающие воображения), и возможности нелегального совершенствования быта (которыми, конечно, пользуются редкие по своей непорядочности люди).
Среднестатистические родители с большим удовольствием пристроят своё чадо на работу в областную администрацию, чем в школу или на завод.
Их сложно судить – недавние десятилетия крепко подмочили репутацию профессии учителя, рабочего или врача.
Однако не стоит забывать, что хорошим чиновником может стать практически каждый: достаточно обладать средними коммуникативными навыками, быть в меру порядочным, педантичным и актуальным; умения раздувать из мухи слона и бегать быстрее курицы с отрубленной головой в случае нагоняя «сверху» остаются пока опциональными.
Иная ситуация со специалистами, производящими материальные блага и духовные ценности — чтобы стать хорошим рабочим, фермером, учителем, врачом, художником или музыкантом нужно долго и нудно учиться.
При этом условный хирург сможет занять место условного чиновника и ничего не испортить, а вот условному чиновнику хватит одной операции, чтобы совершить летальную ошибку.
Всё сказанное может показаться бурчанием – ну не нравится тебе, что столько внимания чиновникам, ну ты просто завидуешь, сам сначала добейся, небось, прокатили с работой, да?– но это лишь первый взгляд.
В реальности дисбаланс значимости профессий является нехорошим симптомом. Симптомом недуга, которым человеческое общество уже неоднократно болело. Результатом этой болезни становилось очервствление мысли, стагнация общества и медленная деградация.
Авторы древнеегипетских поучений юным чиновникам не знали, что уже через сто лет цивилизация Египта канет в лету, оставив после себя лишь руины и непонятные письмена. В то время как соседи, греки и римляне, не имевшие чиновничества в принципе, создали культуру, ставшую основой современного мира.
Было бы неплохо, если бы и средства массовой информации, и обыватели поменяли отношение к чиновникам.
Планета не вращается вокруг третьего заместителя второго помощника губернатора. Её вращают своими руками врачи, учителя, рабочие и фермеры. А чиновник им помогает. Или – в крайнем случае – не мешает.
