В Калуге зарыт клад польского поручика. Где и как его искать?
Долгие годы по Калуге ходили легенды о несметных сокровищах. Калужане искали клады Лжедмитрия II и царицы Марины Мнишек. Самозванец вместе с награбленным добром оставил в нашем городе свою царскую казну в 300 тысяч злотых. По сегодняшнему курсу это гигантская сумма — два миллиарда долларов. Говорят, что клад заговорён Маринкой-колдуньей и запрятан в калужских подземельях.
Полька тайно, под покровом ночи, якобы перезахоронила обезглавленное тело своего убиенного супруга — «калужского царька» — из склепа Троицкого соборного храма, дабы не была осквернена его могила.
Рыцарь в доспехах
Вот что рассказал краевед Александр Днепровский-Орбелиани:
— В конце октября 1955 года проводились земляные работы на улице Карпова. Работы были срочные. В то время по улице должен был проходить маршрут первого калужского троллейбуса, который по традиции планировалось пустить к празднику Великой Октябрьской революции — 7 ноября. Работали сверхурочно, была обещана премия, как вдруг… Напротив храма Святого Никиты (бывший кинотеатр «Пионер») на глубине около пяти метров был обнаружен древний каменный саркофаг…
Сдвинув немного крышку, рабочие увидели останки человека в рыцарских средневековых доспехах европейского образца. О находке было сразу доложено. Учитывая сжатые сроки работ, было принято решение о сокрытии от калужан этой «неактуальной» в то время могилы.
Саркофаг оставили на месте, а работы выполнили в срок. В Калуге проживал очевидец тех событий — руководитель проведения земляных работ Юрий Иванович Бабичев, который и обнаружил саркофаг. Поговаривали, что тот рыцарь бы в шлеме, но без головы!
Искали калужане и награбленные тайники разбойника Юраса и самого Наполеона. Однако находили по мелочам. Лишь серебро, редко — золотишко бывших купцов. Видимо, настоящий клад ещё ждёт счастливчика. Правда, места эти заговорённые. Клад найти и подержать в руках не только противозаконно, но порой и опасно. Доброму человеку он принесёт счастье, злого — покарает.
Ежовские землекопы
Со столичным писателем Александром Косаревым меня
свёл случай. Мы познакомились через Интернет. Я поделился с ним картой
подземной Калуги Крылова 1912 года. Раритет его очень заинтересовал, как и
предание о ненайденных сокровищах шведского принца Густава. «Напряг своего
знакомого коллегу. В Угличе, Ярославле и Кашине ничего нет — пусто. Только в
самой Калуге... там есть. Послал ему несколько разновременных карт, надеюсь,
нам удастся значительно сузить район дальнейших поисков», — написал он
мне.
В свою очередь, Александр поделился со мной
загадочной историей, описанной в его книге «Байки московского
кладоискателя». С его позволения привожу его рассказ полностью.
— Мне повезло отыскать документы, связанные с Калугой. Я как раз собирал материалы для книги о кладах, оставленных на территории нашей страны войсками Наполеона. Среди сведений о десятках очень крупных кладов, собранных мной в книге «Пропавшие трофеи императора», отыскался один небольшой, но очень ценный факт, непосредственно связанный со столицей Калужской области.
Но, прежде чем рассказать о нём, мне хочется разъяснить некоторую очевидную только специалистам историческую странность. Дело в том, что, по всем общеизвестным данным, французские войска в Калугу не заходили. И несмотря на то, что данное поисковое дело рассматривалось в 30-е годы прошлого века с большим вниманием, получается некий казус.
Французов в городе вроде как не было, а клад, связанный с их пребыванием, был! Но давайте рассмотрим всё по порядку.
О французском кладе, зарытом на окраине города
Калуги, мне стало известно из документов, хранившихся в архивах печально
известного НКВД. Именно это ведомство, помимо выполнения своих прямых обязанностей
по розыску уголовников и отстрелу «врагов народа», отличилось ещё и в розыске
многочисленных кладов. В то время этим органом руководил нарком-карлик Николай
Иванович Ежов. Вот именно к нему на рабочий стол и попала докладная записка, в
которой говорилось о некоем калужском кладе. Однако составители интригующей
записки явно переусердствовали. Они написали в ней едва ли не обо всех
сокровищах, вывезенных некогда наполеоновскими войсками из Москвы. Естественно,
народный комиссар не мог упустить возможности отыскать якобы лежащие вблизи
городского оврага обозы золота и серебра и дал делу ход. Закончились поисковые
работы, как и следовало ожидать, безрезультатно. Ведь если бы Николай Иванович
ознакомился с документами повнимательнее, он, может быть, не стал бы так
торопиться и посылать команды землекопов.
Пленный поляк
— Как же обстояло дело? Изучив и саму докладную записку, и все сопутствующие этому времени и месту документы, я пришёл к выводу о том, что речь идёт вовсе не о многочисленных телегах с ценностями. Имелись в виду гораздо меньшие объёмы. Итак. Ещё во время отступления коалиционной армии к Смоленску в плен к русским войскам попало немало отставших либо легко раненных солдат и младших офицеров. Среди них был и некий Юзеф Поляновский, поляк, занимавший в дивизии Юзефа Понятовского скромную должность интенданта. В его обязанности, в частности, входило описывать и сохранять попавшие в дивизионную кассу ценные трофеи. Описывать-то он их описывал, но попутно не забывал кое-что прихватить и для себя. Там камушек драгоценный отковырнёт, тут серёжки женские прихватит, там золотую ложечку из сервиза прикарманит.
Таким образом к тому времени, как пан Поляновский оказался в плену, в его заплечном ранце скопилось от пяти до десяти килограммов драгоценной мелочи. С этим ранцем его и захватили казаки южной группы войск, с этим же ранцем погнали в сторону Калуги, являвшейся в ту пору не только местом нахождения продовольственных складов Русской армии, но и пересыльным пунктом для пленных. В те пять дней, когда пленных ускоренным маршем доставляли туда, где они могли вволю поесть и вымыться в бане, разумеется, никаких личных обысков никто не проводил. Максимум отобрали оружие — вот и весь досмотр. И в последнюю ночь перед вступлением в сам город большую колонну общим количеством примерно в триста человек разместили с правой стороны дороги Москва – Калуга.
Собственно, в сам город их не пустили только потому, что наплыв пленных был слишком велик и новоприбывших просто негде было размещать. Местом их временного пристанища определили обширную, относительно ровную площадку между столбовой дорогой, к которой примыкало кладбище с церковью, и громадным оврагом.
И вот теперь наш горе-интендант оказался буквально в патовом положении. Ему было вполне очевидно, что завтра, когда они станут мыться в бане, все их вещи будут разобраны и осмотрены на предмет наличия паразитов. Естественно, увесистый свёрток с ценностями найдут… и прощай, надежда на сытую, спокойную жизнь.
В таких критических ситуациях обычно и приходит в головы людям мысль о том, что было бы совсем неплохо ценности спрятать до лучших времён. Пришла такая мысль и поляку. Но куда деть ранец? Закопать? А как отыскать впоследствии? Побродив по месту предстоящей ночёвки, он таки догадался, где именно укрыть награбленное. Приметив вдалеке сверкающую маковку ещё одной церкви, он встал так, чтобы находиться на прямой линии, соединяющей этот ориентир с крестом церкви на ближайшем погосте.
Определив одну из координат, Поляновский принялся ходить вдоль неё, стараясь отыскать ещё одну подходящую примету. Она обнаружилась довольно скоро. На краю оврага он увидел громадный, как минимум столетний вяз, метрах в пятидесяти от которого в земле обнаружилось естественное углубление, похожее на промоину. Выбор места захоронения был сделан мгновенно. Погода в те дни стояла ещё относительно тёплая, и интендант под покровом ночи легко выкопал ножом в промоине ямку, достаточную для захоронения ранца. Утром их колонну повели дальше, а драгоценности так и остались лежать неподалёку от раскидистого дерева.
Вязы у Музея космоса
— Таким образом, внимательному читателю, коим нарком Ежов, скорее всего, не являлся, становится предельно ясно, что речь в бумагах идёт вовсе не о множестве наполненных добром повозок, а об одном-единственном ранце, любовно наполненном поручиком Поляновским. Именно его поляк и закопал в пятидесяти шагах от вяза в некоей естественной промоине.
Впрочем, пусть его клад был и не слишком велик по объёму и весу, но стоимость имел немалую. Пусть предприимчивый интендант наковырял всего лишь пригоршню самоцветов, т.е. граммов четыреста, но, исходя из средней стоимости в 1000 долларов за карат камня старинной огранки, можно легко подсчитать, что даже без прикарманенного золота клад интенданта тянул не менее чем на 2 миллиона долларов! Было о чём беспокоиться.
Ради интереса летом 2006 года я предпринял поездку в Калугу. Речь, разумеется, не шла о том, чтобы сделать попытку отыскать клад польского поручика. Хотелось просто сделать осмотр местности и не на карте, а на натуре определиться с теми ориентирами, которые упоминались в связи с этим делом.
Разумеется, я понимал и то, что за прошедшие два столетия город сильно разросся и неизбежно поглотил то место, где некогда предприимчивый поляк прятал свой ранец с сокровищами.
Однако, к нашему вящему удивлению, тот район, где, по всем прикидкам, был спрятан этот клад, оказался застроен менее всего. Более того, там, где некогда коротали время пленные поляки, ныне высится едва ли не самое известное здание Калуги. Судьба распорядилась так, что именно здесь, на берегу, вблизи громадного оврага, был построен комплекс Государственного музея космонавтики имени К. Э. Циолковского. Разумеется, рельеф местности при строительстве был несколько изменён. Отыскать ту естественную впадину практически невозможно. Однако вязы, вернее сказать, потомки того самого вяза, всё ещё растут неподалёку от устремлённых в небо ракет. Клад поручика Юзефа Поляновского два столетия ждёт своего «открывателя».
Разумеется, я понимал и то, что за прошедшие два столетия город сильно разросся и неизбежно поглотил то место, где некогда предприимчивый поляк прятал свой ранец с сокровищами.
Полукруглая гауптвахта
Этот удивительный рассказ московского кладоискателя оставил много вопросов. Как же поляк Поляновский оказался среди пленных в Калуге? И вот что удалось обнаружить.
После битвы за Малоярославец противники ждали генерального сражения — нового Бородино. Кутузов заверил императора Александра:
«… Ни под каким видом в Калугу неприятеля не пущу». Но голландский офицер Г. Дедем рассказывал: «… Если бы Наполеон сам решился тогда начать атаку, мы бы заняли тогда же Тулу и Калугу. Кутузов считал себя побеждённым и готовился к отступлению. Он сам сказал: «Калугу ждёт судьба Москвы».
И тут случилось непонятное. К вечеру французским войскам отдаётся распоряжение к отступлению.
Однако части Польской кавалерийской дивизии 5-го Польского корпуса под командованием Левера и Дэнуэтта выдвинулись к Медыни для прикрытия тракта. В результате двухчасового боя с русскими казачьими отрядами у неприятеля были отбиты пять пушек. Взяты в плен бригадный генерал граф Тадеуш Тышкевич, подполковник Либовецкий, штаб-лекарь, некий поручик, 7 унтер-офицеров и 63 рядовых солдата. Пленных конвоировали в Калугу. Где же их разместили?
Полукруглый особняк известен в Калуге как Дом Носовых. Его нарядный фасад выходит на площадь Старый Торг (улица Кутузова, 2/1). В нём и содержались пленные французы. Вполне вероятно, что здесь и нашёл приют поручик Поляновский.
— Дом построен в 1780-90-х годах и является современником Гостиного двора, — рассказывает краевед Александр Днепровский-Орбелиани. – На первом этаже располагались купеческие лавки. Оконные проёмы повторяют очертания гостинорядских арок.
По сути, это пятнадцатый корпус Гостиного двора! Вполне возможно, что это проект архитектора Петра Никитина. В начале XX века арки переделали в два маленьких полукруглых окна. Украшением здания являются колонны Тосканского ордена, идущие по полукруглому фасаду. Второй и третий этажи «доходного дома» некогда были жилыми. Четвёртый этаж – светёлка, выходящая на Оку. В начале XIX столетия в полукруглом доме размещался лазарет. Купец Носов сдал его городской Думе.
После 1841 года домом владели купцы Блистановы. Спустя десятилетие здесь разместилась калужская гауптвахта, или так называемый караульный дом.
В конце того же века обосновалось Управление первой в губернии Ряжско-Вяземской железной дороги. В этом здании служил делопроизводителем известный русский писатель Глеб Успенский. В цокольном этаже расположены массивные сводчатые подвалы. Там и жили французские пленники. Советские кинематографисты увековечили эти знаменитые своды в фильме «Иван да Марья».
Калужане помнят Дом Носова по известным на весь город магазинам «Комсомольский», а затем — «Урожай». В полукруглом помещении торговали в основном плодоовощной продукцией. В подвалах находилось крупнейшее хранилище картофеля.
Рассказывали, что в 1990-е, во время капитальной реставрации Дома Носовых, строители обнаружили в здании приличный клад российских монет XVII века. Не часть ли награбленных сокровищ поручика Поляновского?
Алексей Урусов,
автор литературно-исторической серии
«Тайны старой Калуги».
