Олег Калугин: «Развязать этот узел невозможно, его можно только разрубить»

Министр внутренней политики и массовых коммуникаций
Калужской области Олег Калугин о ситуации на Украине, о специальной военной
операции, о том, что к ней привело, и почему она была необходима.

Кто их герои?

Кто у них герои? Мазепа? Проигравший предатель. Петлюра?
Предатель, неудачник. А кто такой Бандера? Ну да, он не был предателем, он даже
подданным Российской империи не был, он был просто бандит, террорист и отморозок.
Сидел в заточении при разных режимах и воевал против всех подряд.

На таких «героях» национальную мифологию строить нельзя. Потому что какой герой предатель и неудачник, такая будет и страна – с геном предательства и лузерства. В итоге дела у государства, мягко говоря, не очень хороши – и в цивилизационном плане, и в плане национального мифотворчества, с этим вообще отвратительно.

Я привёл три примера, и я даже не хочу начинать приводить примеры современные. Потому что эти современные украинские деятели напоминают собственную карикатуру. Но это даже не смешно уже.

Как я узнал украинцев

Я коренной калужанин. Всегда знал, что я русский, советский
человек, гордился этим. Но я как-то даже до определенного возраста и не
задумывался о национальностях. Мы жили в здоровом обществе, где никто об этом
просто не мыслил и не говорил – все были советские, свои. Лично я знал
представителей только трёх народов – был мальчик, он говорил, что он татарин.
Знал, что есть такие – лакцы, потому что знаком был с одной семьей родом из
Дагестана. И ещё я знал много украинцев, они жили и в моем доме, и в соседних
домах – украинцев было много. И они все были обычные советские люди, говорящие
на русском языке. И к ним приезжали их родственники из советской Украины – те,
помимо русского, говорили на украинском языке. Словом, украинцев я знал с
детства, в Калуге их было предостаточно, но они были такими же, как мы.

А в 1988 году мы поехали с семьей в гости в Киев. Мне сразу
понравился этот город. Но при этом я в Киеве заметил другие тенденции –
украинскую мову, теплые слова про Бандеру. А я знал, кто это, что он – враг. И понемногу я понимал, что есть особенности
в украинском менталитете. Например, когда мы смотрели фильм про Великую
Отечественную, и на вопрос, о чём фильм, мне там ответили: а, это немцы с
русскими воюют. О, как... Для меня это было шоком: а они сами что, не наши, не
советские?! Сколько уж Украина крови в войну пролила... И теперь я понимаю, что нынешние тенденции были и тогда уже видны. Хотя
никаких прямых проявлений будущего распада ещё не было.

Потом у меня был ещё один опыт общения с украинцами. Я был
поисковиком, и мы в 1990 году поехали на Всесоюзную Вахту Памяти. Там были
отряды со всей страны, и, в частности, с западной Украины. И вот тут-то я
впервые напрямую пообщался с этими западенцами. Они совершенно чётко «топили»
за «незалежную», убеждали, что Бандера – это хороший человек. Я спросил их: а
что вы тогда делаете на Вахте Памяти вообще?! Мне объяснили, что им нужно
поучаствовать в этом мероприятии, чтобы их во Львове потом зарегистрировали как
официальный поисковый отряд. Который станет дальше спокойно откапывать
бандеровцев… То есть – это вот там уже вовсю процветало тогда, в полной мере.

Потом, уже в нулевых, я несколько лет подряд приезжал к
друзьям в Очаков Николаевской области. И
вот там даже этнические украинцы были за союз с Россией. И Россия была эталоном для них. Но это
всё-таки не совсем Украина, я уже понимал это хорошо. Это Новороссия.

Что главное сейчас

Главное – завершить всё задуманное. Я понимаю, идут переговоры, компромиссы. Но они не должны касаться сущностных вещей. Украина должна стать дружественным по отношению к России государством. Возможно, на этой территории будут существовать несколько государств. Поэтому планы специальной военной операции обязательно должны быть доведены до конца.

Потому что цена уже заплачена весьма серьезная. И общество однозначно поймёт, если цели спецоперации будут достигнуты. Если будут достигнуты – это увидят все. Если не будут достигнуты – это тоже увидят все, как ни ретушируй. Но отношение будет другим.

Как я воспринял начало спецоперации

Все мы знаем: русский человек долго запрягает, но быстро
ездит. Мы очень долго терпели, очень долго – восемь лет, а в процессе этого
терпения люди теряли жизни. Наши, русские люди, теряли жизни. Мы долго пытались
договориться – с теми, с кем невозможно договориться. Но наша совесть чиста –
мы до последнего стремились прийти к соглашению, до последнего выбирали дипломатические
методы общения.

Никто не сомневался, что эта история закончится кровью. Никто. Эта история и была создана как потенциально кровавая. Аналогии чёткие с ХХ веком, с Великой Отечественной. Мы помним, как фактически вся мировая элита – и США, и финансовые круги континентальных европейских держав – выращивали этого бешеного пса Гитлера. Отдали ему всю Европу. Чтобы он вторгся в нашу страну, чтобы он максимально обессилил нас, списал нас с исторических счетов. Они хотели, чтобы две страны, Германия и СССР, обескровили друг друга. С Германией в итоге так и получилось, а с нами – нет.

История с Украиной аналогична. Плевали все на права
человека, там творится беспредел. Закрыты все оппозиционные СМИ (они стали
закрываться как раз, когда они начали готовиться к войне). Стало так: если ты русский, то тебя посадят или пристрелят.
Беспредел. Знали об этом западные политики? Конечно знали. И поощряли. Просто
они растили нового бешеного пса из Украины. И цель понятна: более жестко
сковать нас «кольцом анаконды».

Поэтому я положительно оценил начало специальной военной
операции. Потому что это означает
разрубить гордиев узел. Развязать этот узел невозможно, его можно только
разрубить. И президент это сделал своим решением, абсолютно правильным. Собственно,
что сделал президент? Он избавил нас от сценария 22 июня 1941 года. Потому что
всё равно была бы война, но только уже на нашей территории.

Три линии
раскола Украины

Украина – государство, которое не смогло стать таковым в
полной мере за эти тридцать лет. И это даже не их вина – это их беда. Вот в
нашей стране, несмотря на многонациональность, все народы принадлежат к одной
цивилизации. На Украине нет такой многонациональности, но там есть очень
серьезная проблема – Украина как страна принадлежит к разным цивилизациям.

Первое. Понятна чёткая ориентация западной Украины – периферия европейской цивилизации – той, которая формировалась под флагом католицизма, потом протестантизма. Это не наша часть Украины, её чужеродность всегда чувствовалась. Думаю, что с западной Украиной мы должны установить определённый водораздел. Но, кроме Закарпатской области – там живут русины. Они православные, относятся к Московскому Патриархату. Их тоже современный украинский нацистский режим пытается гнобить, говоря, что русинов не существует. Ну как не существует? Они есть.

Второе: есть центр Украины. Киев, Полтава, Чернигов и т.д. Эта часть принадлежит всё-таки к нашей цивилизации. Она большей частью русскоязычная, но при этом является настоящей Украиной. Жители этой части страны реально идентифицируют себя как украинцы.

И есть третья часть Украины – Новороссия. Это большая территория, не только Донецк и Луганск, фактически все приморские земли от Мариуполя до Одессы. Эти регионы до сих пор, несмотря на натиск нациков, не утеряли свою русскую идентичность. Вот эта Украина должна быть наша, однозначно – Одесса, Николаев, Запорожье, Херсон. Сюда же входят Днепропетровск, Сумы и Харьков. Само собой Донецк и Луганск.

Итого, вот фактически
три линии раскола украинского государства.

Я считаю, что у Украины как единого государства есть только
один шанс сохраниться – это очень мягкая, мягчайшая федерация, ближе даже к
конфедерации. Мы понимаем, что это шанс. Он скорее всего не будет использован,
но это шанс, который в итоге позволил бы мирно разойтись и получить хотя бы
единое пространство – экономическое и человеческое.

Об украинской идентичности

Как начиналась Украина? Как Запорожская Сечь. Это известный
исторический факт. А Запорожская Сечь – это полугосударственное формирование. И
эта Сечь приобретала какие-то внятные контуры только тогда, когда она была либо
под колпаком у поляков, либо у нас. В самостоятельном режиме такое государство
существовать не могло. Потому что государство должно быть построено на
совершенно других принципах, нежели вольница Запорожской Сечи.

Поэтому исторически у
Украины не было и нет опыта нормального государственного строительства.

Далее. Когда у Украины всё было хорошо, когда она была
богата?.. Когда она была в составе Российской империи. И ещё лучше – когда в
составе Советского Союза. Как только рука Москвы исчезла, всё вернулось к
национальной генетике – Запорожской Сечи. И вот там сейчас до сих пор эта
Запорожская Сечь – образца 21-го века. А при поляках Украина отвратительно себя
чувствовала. Поляки называли украинцев «быдло» – и это было весьма
распространенное название.

История учит чему-то только умных людей. Всех остальных она предпочитает проучить. То есть – наказать.

Олег КАЛУГИН

читать в тему:

Владислав Сахарчук: Как я перестал быть украинцем

"Эта страна могла быть только ведомой. Либо - Москвой, либо её врагами. Оказалось, что третьего не дано. В нашем несовершенном мире враги русских оказались и быстрей, и наглей"

Андрей Беккер: «Санкции, которые применяет к России запад, приводят только к укреплению нашего единства»

"Спецоперация, которую проводит наша страна, – это вынужденная мера, это уже крайняя точка кипения. По-другому наладить эту ситуацию, прекратить этот беспредел не представляется возможным"