Калужская зона. История вторая: освобождённый Полянский

Мы продолжаем нашу рубрику «Калужские истории». В этом сериале – несколько истории о людях с зоны. О реальных осуждённых, отбывающих, либо уже отбывших срок в калужских тюрьмах. Рассказ будет идти от первого лица – калужской журналистки, впервые по долгу службы попавшей в места заключения.

Первую часть можно прочитать здесь:

Калужская зона. История первая: осужденный Полянский

… Спустя год, я встречалась с Полянским, как с родным. Он каждый раз появлялся – как рояль в кустах, как только я заикалась об интервью. Как главный персонаж любимой сказки с продолжением.

Чего мы только не обсуждали! И лечение туберкулеза на зоне, и религию, и быт, и конкурсы, и любимые города! При свидетелях в погонах, конечно, наши светские беседы проходили.

Единственным табу стало обсуждение статей, по которым сидел Александр. Это я сама себе такое табу установила.

– Опять вы? – столкнувшись со мною на лестнице, Полянский приветствует своей фирменной лучистой улыбкой. – Пойдемте со мной, я вам наш класс покажу – у меня событие – завтра еду защищать диплом в Москву.

– Интервью? – инерционно вопрошаю я.

– Без проблем. Идемте!

– Что за тема диплома-то? – запоздало интересуюсь я.

– Брачный контракт. Буду консультировать молодоженов.

Представляю благолепную картину – я прихожу на консультацию к юристу, который отбыл срок за похищение и изнасилование.

Мы записываем интервью с красноречивым собеседником в комнате психологической разгрузки, она же – класс для дистанционного обучения.

Тут мягкая мебель, два компьютера у окна, стеллаж с книгами и журнальный столик по центру. Над столиком люстра Чижевского.

На столе книги и методички, у Саши в руках – увесистый том. Вполне стандартный образ студента, только черная спецформа с нашитой биркой с фамилией выдает статус собеседника.

Наше общение подобно беседе в реалити-шоу – через окошко за дверью наблюдают сотрудники системы, в комнате с нами – милая девушка-соцработник.

Уже после, освободившиеся ребята из «положительных» мне рассказывали, что после трех-четырех лет на зоне с человеком происходят необратимые процессы, – «тихо шифером шурша, крыша едет не спеша». Возможно, я мало и не в том разрезе общалась – но никаких необратимых процессов в Полянском не заметила. К моменту нашего знакомства он отсидел 10 лет.

Он был мажорным избалованным мальчиком из благополучной московской семьи, когда попал в эту ужасную ситуацию. О подробностях даже думать не хотелось.

Чтобы спасти психику, каждый на зоне искал свой способ – уходили в религию, в учебу, в работу, в творчество, участвовали в конкурсах и фестивалях.

Всё, что угодно – лишь бы забыть на мгновение о том месте, в котором находишься.

Некоторые даже кошек заводили, а потом, по освобождению, забирали их с собой. Кошек, кстати, сотрудники УФСИН не особенно жалуют. С одной стороны – вроде как положительный момент, воспитательный, да и поуютнее с кошкой, такой символ домашней жизни. А с другой стороны – кошки, которые гуляют сами по себе, доставляют немало хлопот, заставляют сигнализацию срабатывать – ложную тревогу поднимать лишний раз.

…Саше Полянскому все же удалось выйти по УДО. Я, в общем-то, тоже своей журналистской работой отчасти помогла ему в этом.

В один распрекрасный вечер, когда я обсуждала с коллегами всяко-разно рабочие вопросы, раздался звонок на мобильный.

– Здравствуйте, Варя. Это Полянский. Вы помните меня? Я освободился.

Коллеги, наблюдающие за выражением моего лица и узнавшие потом, с кем я говорила, долго хохотали.

– Ну что, доездилась на репортажи за решеткой? Теперь они как пойдут косяками на свободу, через день будешь звонки получать.

Мы общались несколько месяцев.

По телефону и по Интернету. Он вернулся в Москву, нашел работу. Никаких проявлений искореженной на зоне психики я не заметила. Обсуждали Достоевского, горнолыжный спорт, путешествия. Говорил, приедешь в Москву, будут проблемы – звони, мол, связей много, помогу. Всё очень корректно.

А потом я все-таки набралась смелости и спросила его про ТУ СТАТЬЮ. И он ответил.

«Да, изнасилование… есть у меня такая статья. Для меня трудно говорить на эту тему. Я всегда стараюсь промолчать, когда вопрос касается этой части приговора. Я не урод, и у меня нет проблем с девушками. Но одна милая особа захотела 20 тысяч евро – бизнес по-русски... В приговоре написано, что бил много раз. Я с детства учился в школе самбо, во мне вес 90 кг. А у девочки ни одного синяка не нашли. И суд не считает это обстоятельство странным.

Хочешь, скажу честно? Здесь не должна быть половина из тех, кто сидит. Я не оправдываю никого, но у каждого своя беда и история. Например, у нас есть парень – хотел кушать, у соседки украл курицу жареную и немного повздорил, за что ему дали 8 лет. Он не исправится, а станет только хуже.

А сколько подстав!!! Наркотики кидают для отчетов о проделанной работе!!! Не обращая внимания, что это судьбы ломает.

Тебе решать, верить мне или нет…»

Честно говоря, до сих пор не решила. Больше всего смущает жареная курица – я эту байку слышала от разных людей, ее, как устное народное творчество уже повторяют.

Но в любом случае, я желаю Полянскому удачи – мы с ним давно не общаемся. Но до сих пор, открывая изредка его страницу в соцсетях, где он – такой статный, улыбчивый, с лучистым взглядом – непроизвольно восхищаюсь – вот же повезло, таким красавцем родился!!!

продолжение следует…

Варя ШЛЕНСКАЯ
Все персонажи реально существуют, имена изменены.
Фотографии использованы лишь для иллюстрации атмосферы и сделаны не в Калужской области.
Использованы фото из отрытых источников в сети.