Виктория Вейсбрут: о постмодерне, наготе и творческой экспансии

Редакция К24 ведёт разговоры о пути в современном искусстве с автором выставки «Поиски XXI века».

- Виктория, вы — художник-самоучка. Кажется, вы этим фактом гордитесь…

- Я считаю это своим преимуществом. У меня есть высшее образование, но всему я училась сама. Школа учит тебя мыслить в определенных рамках. По работам сразу можно определить, к какой школе принадлежал художник. И это работы уже не живописца, а школы.

В эпоху до модерна ценилась техника. Сейчас наличие «хорошо поставленной кисти» - не всегда плюс. Но когда ты делаешь то, что еще никто никогда не делал,— тебя заметят.

- Допускаете возможность, что арт-эстеблишмент может и не заметить?

- Если я всю свою жизнь буду писать картины и меня никогда не выставят в Третьяковской галерее, я все равно буду заниматься живописью. Я уверена, главное — не сидеть на месте. Если ты не доберешься до вершин, не услышишь похвал критиков, ты так или иначе найдешь свою публику. Нужно показывать свои работы. И понятие успеха — вещь весьма условная. Все зависит от того, что считать конечной точкой.

- Ваша выставка названа «Поиски XXI века». Но представленные работы выполнены в стилистике века двадцатого. Вы с таким бэкграундом пытаетесь занять место в мире современного искусства?

- Я же расту. Если брать современное искусство, все человечество, начиная с 18 века, растет, растет, растет… И вот оно дошло до постмодерна, когда искусство — это любой трэш, который только приходит в твою голову. И чтобы понять, откуда взялся постмодерн и почему все, что угодно, можно считать искусством, нужно пройти все художественные этапы.

- Пройти этот путь должен зритель, или вы сами пытаетесь разобраться?

- Главное, чтобы я сама в себе разобралась. Зритель часто видит не то, что есть на самом деле. Один из посетителей как-то сказал о картине с бабушкой: а вот это завихрение в центре, такое чувство, что все стекается в нее - это воронка. Я смотрю и думаю: да, он прав. Если я вкладываю в работу свой смысл, а человек увидел в картине что-то другое, важное для него, - это прекрасно.

- На встрече предпринимателей с губернатором Калужской области, Вы подарили Анатолию Дмитриевичу его портрет. Вы расстроитесь, если вам скажут: «Виктория, нельзя так откровенно льстить власти»?

- Пусть говорят, меня это не трогает. Для меня это человек, который добился успеха своим трудом. Выйти к Анатолию Дмитриевичу подарить портрет (а недавно я узнала, что он висит у него в кабинете), это здорово. Разве есть какие-то запреты на изображения политиков? Я не вижу ничего плохого в том, чтобы просто подарить хороший портрет человеку, которого ты уважаешь.

- Политическая карьера вас не прельщает?

- Своя эстетика в политических процессах, безусловно, есть. Но сейчас это не мой путь. Я ответственна за жизнь близких мне людей, отвечать за повышение качества жизни других – не возьмусь.

- Вы известны в городе как тату-мастер. Взялись бы работать с клиентом, который пришел с интересным заказом, но не нравится вам внешне?

- Внешность — понятие достаточно субъективное. Человек тебе либо приятен, либо нет. Он может быть очень красивым, но внутренне что-то меня в нем оттолкнет. И я не буду работать, если почувствую, что мы с ним не сойдемся. Я вряд ли сделаю хорошую работу в таком случае.

- Есть ли у вас ученики? Будете передавать кому-то свое ремесло?

- Да, есть. Один из них работает в своём салоне на Дзержинке. Я верю в то, что любой человек может научиться рисовать. Он вот вообще не умел. Но сейчас он делает очень неплохие работы. Скажу больше, у меня на теле есть тату, сделанные моими учениками.

Вы относитесь к созданию татуировок как к искусству или как к работе ради удовольствия?

- Сначала делала татуировки. Начала писать картины, чтобы нарабатывать технику для создания тату. Сейчас уже делаю тату с отрабатыванием техники. Главным образом концентрируюсь на создании фотореалистичных вещей. Но я все равно стремлюсь к высокому искусству, к холсту. Когда делаешь татуировку — автор не только ты. Всегда есть человек, который вносит коррективы в работу. Можно ли назвать тату произведением искусства? Я ставлю этот вопрос под большое сомнение. Если бы кто-то пришел и сказал: «вот моя спина, делай на ней, что хочешь». Это могло бы быть искусством. Такие люди были, однако я все равно не делала то, что хотела. Потому что если я полностью воплощу свой замысел — заказчик не оценит. Он, например, ожидает, что я сделаю какую-то крутую картину с кораблем. А я, может, крест сделаю на всю спину или квадрат — вот захотелось мне так. В живописи все совсем по-другому: ты сам себе мастер, раскрывайся, как хочешь.

- То есть человек — это предел, а живопись — свободный полет?

- Человек — это рамки, да. Он может не позволить сделать мне того, что я могу сделать на холсте.

- Чего именно хотят клиенты? Кошечку, собачку или цветок на плече?

- Чтобы тату было без особо смысла, просто красиво вписано в тело, чтобы это было эстетично, с эффектным переходом тонов. А если брать современное искусство — оно ведь может быть со смыслом, но не обязательно оно будет красивым. Если я хочу внести какой-то смысл — человек, может быть, его и поймет, но носить не захочет.

Тату, которые недавно набила Виктория своим клиентам

- Хотелось свести свои тату?

- Когда я родила ребенка, были мысли: вот, надо быть такой женственной-женственной. Тату — несерьезно уже, и все в таком духе. Но каждому иногда лезет в голову какая-то чушь. Татуировки — часть мои личности. Даже если в пятьдесят лет я перестану быть тату -мастером, я все равно буду об этом помнить, ведь это моя личная история.

- Ребёнок - Это некая дань природе, договор с супругом, потому что «надо для семьи»? Или ребенок как арт-проект: вы просто классно смотритесь с животиком?

- Родить ребенка ради арт-проекта — это невообразимо (смеется). Но в современном искусстве эта тема бы зашла. Правда, бедный ребенок… Ну, а если я серьезно: я просто хотела малыша, была какая-то внутренняя потребность: хочу передать ему свои мысли, вырастить его. Материнский инстинкт, наверное. К тому же есть человек, от которого я хочу иметь ребенка и которому хочу его дать. Ответы на многие мои вопросы пришли именно с появлением ребенка. Может, этого мне и не хватало, пока я искала себя.

- То есть пришла взрослость?

- Нет, скорее, ушло много свободного времени, которое тратилось на рефлексию (смеется).

- Вырастет ребенок, придет и скажет: «мам, набей тату». Что скажете?

- Лет в 14 может, и сделаю что-то. Не буду отговаривать, устраивать истерики. Ко мне часто приходят родители и говорят: «Мой сын хочет татуировку, сделайте ему качественный рисунок, - это лучше, нежели он пойдет и набьет себе «портак» где-нибудь в подъезде». Я даже придумала технику, как сделать тату ребенку, которое можно легко удалить или скорректировать

- Как вы себя хвалите - ставите себе «внутренний лайк»?

- Когда я сделала что-то клёвое. Вот я даже сейчас сижу и хвалю себя: я так классно интервью даю (смеется).

- Почему в ваших работах так много женского тела?

- Зачем нужна одежда? Чтобы рассказать что-то о человеке, портрет которого ты пишешь. А писать кофточку только ради того, чтобы передать фактуру, — это бессмысленно. Для меня здесь нет интересной творческой задачи. А почему много девушек? Потому что в каждой из них я вижу часть себя.

- Эти работы — желание присвоить красоту, которая есть у образа?

- Нет, просто передать красоту образа зрителю. Моё удовольствие от созерцания и созидания картины умножается на удовольствие восхищения

- Когда постоянно делаешь то, что хорошо получается, «засахариваешься», потом со временем начинаешь делать это плохо и становишься рабом своего ремесла. Вы этого не боитесь?

- У меня был очень большой соблазн посвятить себя только татуировкам и зарабатывать большие деньги. Не пиши я сейчас картины, а трать все время на клиентов, я бы себе уже шубу купила. Но я не хочу сидеть и откладывать на шубу - потому что я хочу заниматься тем, что мне нравится и развиваться дальше, потому что в этом я и вижу свой потенциал.

- Поделитесь творческими планами.

- Мы с мужем изучаем арт-рынок и понимаем, что состояться как художнику мне в РФ практически невозможно. И мы не планируем здесь сильно развиваться. Общаемся с людьми из США, Китая, в этом направлении создаются все наши планы. Весь рынок живописи — это практически США и Китай. Как ни странно, в России стать известным намного проще, сначала получив известность на Западе.

Если бы я знала всю свою жизнь наперед, мне бы было скучно жить. У меня есть замысел на следующую выставку, и это главное.

Беседовала Ольга Ершова