Автор «Пламенеющей готики» ответил на обвинения в кощунстве

Скульптор Николай Полисский ответил на обвинения в оскорблении чувств верующих, которые стали поступать в его адрес после перформанса «Пламенеющая готика», прошедшего 17 февраля в арт-парке «Никола-Ленивец» в Калужской области.

«Этот стиль был использован не только в создании готических культовых сооружение, но и в архитектуре светских зданий: замков, университетов, судов. Ничего культового в моем арт-объекте не было. Естественно, отсутствовали кресты, алтарь и любая религиозная символика. Это не копия какого-либо существующего культового сооружения и не имитация храма. Это просто костёр, который выстроен в стиле готического здания…. Обращаюсь ко всем, для кого моя работа показалась оскорбительной. В моих помыслах никогда не было идеи создать и собственноручно сжечь христианский или другой храм», - написал он на своей страничке в «Фейсбуке».

Полисский добавил, что готов к диалогу с представителями католической или православной церквей. Скульптор также выразил готовность в том случае, если они обнаружат что-то кощунственное, «использовать все свои возможности для того, чтобы предать этот проект забвению, насколько это возможно в современном мире»:

«В нашей Масленице не было заложено ничего кощунственного, если кто-то неправильно меня понял, я прошу прощения, но эта обида нанесена невольно. Я не собирался никого оскорблять. Сегодня прощенное воскресение и я прошу у всех православных и не православных христиан простить меня Христа ради».

Как сообщает «Интерфакс», замглавы синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе назвал заявление Полисского «весьма конструктивным».

«Очень важно иметь диалог с культурным сообществом, многие представители которого исходят из важности уважения достоинства верующих людей, независимо от того, к какой религии они относятся», - подчеркнул представитель РПЦ.

При этом он заявил, что верующие не виноваты в том, что увидели в горящем сооружении готический собор. Кипшидзе добавил, что этого можно было бы избежать, если бы коммуникация с деятелями культуры велась «более активно и заинтересованно».