«Наш человек»: Петр Катериничев

Это пятый выпуск нашей рубрики «Наш Человек». Предыдущие выпуски с Николаем Любимовым, Максимом Железняковым, Виолеттой Комиссаровой и Александром Окуневым можно посмотреть здесь. А сегодняшний гость рубрики – Пётр Катериничев.

Писатель, специалист по связям с общественностью в КГУ им. Циолковского. Женат, четверо детей. 55 лет.

Катериничев – писатель

Нужно быть профессиональным писателем, чтобы писать. Потому, что писатель – это профессия. Чтобы сказать читателю что-то важное, его нужно взять за руку и за собой повести. И у тебя на это три-четыре страницы.

Хорошая книга – такая, в которой читатель читает про героя, а думает про себя. Сам становится этим героем.

Человек может забыть, как книга называется, забыть сюжет, автора, но если она написана правильно, человек хоть немного подвинется внутри себя. Это будет подвиг.

Главная эмоция была, когда вышла первая книжка. Она была красивая. Художник, который ее оформлял, сначала внимательно прочел её, потом принялся за дело. Это не часто бывает.

Я категорически запрещал редактору вымарывать места, с которыми он не согласен. До драки доходило!

В конце концов, я добился того, чтобы во всех издательствах редактор меня не читал вообще. Даже корректоры звонили и консультировались: ошибка ли это слово, или речевая характеристика персонажа?

Часто ставлю тире вместо двоеточия. Оно ускоряет повествование. И после многоточия я ставлю заглавную букву. Это значит, что в речи была долгая пауза. И фразы в кавычках – это не значит, что я списал у «великих» и не поставил ссылку. Просто мысль уже была в книге, кавычки указывают умному читателю – это «перфектное», «давно прошедшее» время.

Когда я понял, что меня читают миллионы, я ничего не почувствовал. Я как будто прошел мимо этого. А вот издатели почувствовали – плясали!

Любимый у читателей персонаж моих романов – Олег Дронов. И все у меня Олеги. Я привык к этому имени по разным причинам. Оно короткое, жесткое и оно несет массу смыслов. Халег, Ольг, Оле, Коло… Очень древнее имя. Дрон наоборот – Норд. Север. «Прохладный». «Сооl».

Олег Дронов – это не я, конечно. Я и стреляю хуже, и думаю хуже, я не такой умный. Он умнее, смелее…

Когда писал, предполагал что-то. Меня ничто не удерживало от фантазий и, как оказалось, я угадывал. И иногда угадывал до мелочей. Один раз имел даже жесткий разговор с одним знакомым, который обвинил меня в том, что «при тебе ни о чем нельзя говорить» … Но я это все выдумал. И показал ему – как.

Иногда сам не понимал, что именно угадываю. Например:

«Горелыми птицами несутся к земле самолеты, в них мечутся обезумевшие от страха люди, небоскребы падают отвесно, словно от бомбового удара».

...это я написал в 1998 году, книжка вышла в 99-м, а произошло в 2001-м.

Первую книгу я писал на пишущей машинке, а от руки писал рассказы когда-то. Есть разница: ты думаешь, что пишешь рукой долго и хорошо, а на самом деле выходит все-то один рассказ.

Пастернак сказал: «Литературный институт – это гениальная ошибка Горького». И это так. Это попытка собрать в одном месте людей, для которых вымышленный мир важнее мира окружающего. И возникает иллюзия: «Мы можем посмотреть на свое время сейчас и сделать так, чтобы люди увидели вечные истины так, как их понимаем мы».

Жизнь проходит. Она исчезает навсегда. И ту жизнь, которая остаётся в книгах, принимают за сущее. Магия литературы.

Не надо придумывать, что писатели показывают жизнь такой, какой она была. Читая, например, Чехова, мы можем судить лишь о том, каким был Чехов, а не какой была жизнь.

Катериничев не писатель

Наступил момент, когда мои книги стали продаваться все хуже. Понять не могли – почему. Когда у меня появился интернет, я нашел там около 16 тысяч ссылок на мои книги. 12 тысяч из них вели на сайты, где можно было скачать книги бесплатно. Сейчас подобных ссылок где-то 60-70 тысяч.

У меня был разговор с издателем. Он мне сказал: «Петр, пиши, что хочешь. Ты всё можешь написать. Опубликую, что напишешь. Но заплатить смогу только за три-четыре тысячи тиража. Мы больше не успеем продать. Все будет в интернете».

Пошел работать в газету корреспондентом. И был… просто поражен. Всем, что там происходило.

Помню, делал очерк. Разговорил как-то генерала Иудина. Мне на это потребовалось 8 часов. Он руководил калужским КГБ, потом – ФСБ. Они все боялись, что я что-то лишнее скажу. Но мне-то было интересно «за жизнь». Эмоции были нужны.

То интервью прочли потом, наверное, шесть начальников, семь заместителей. Все поставили свои визы. Принесли, показали человеку, который курирует связи со СМИ. Тот одобрил, вырезал все эти подписи, фамилии и штампы и сжег. В тексте осталась только проверенная правда.

Хотя и попадались иногда действительно интересные люди, газета – это рутина. Весною я понял, что тихо «кони двину» от скуки. Предложил ректору КГУ, Максиму Казаку, взять меня «пресс-службой» или «по связям с общественностью». Или и тем, и другим, «в одном флаконе». Пока у меня получается.

Бюджет рекламный у университета маленький. Я всем и говорю: мы бедные! Но – градообразующие! И везде - работают наши выпускники. Это помогает.

Не встречал писателей среди студентов.

Сейчас формат другой. Все в интернете. В США отлажена система, там скачиваешь книжку – списываются условные 10 центов. На этом принципе и распространяются романы вроде «50 оттенков», а авторы становятся миллионерами. В России это не работает.

Катериничев - философ

Да. У меня есть… досада, что ли, … на читателей. Никто в должной мере так и не понял то, что я хотел сказать. Все прочли сюжет и все. Не знаю, буду я еще писать или нет.

Трудно сказать, счастлив ли я. Ни один человек не может сказать, что такое счастье. Я думаю, что временами я счастлив. Полного счастья нет нигде, даже у моря. Шутка. Там – есть!

В 90-х я был молодой и красивый, вообще викинг. Два метра ростом, блондин, волосы вились… И что? Я был счастлив? Да меня тётки кидали, как могли.

Мы общались с Черномырдиным много, я рад, что был знаком с этим незаурядным человеком. У него фраза есть великая: «У меня приблизительно двое сыновей…» Нет-нет, у меня четверо. Точно четверо.

Женщины и книги? О чем вы? На написание книги меня может вдохновить только договор с издателем и солидный аванс.

Алену из «Тропы барса», как и Маэстро, - я писал с себя. Есть у Карла Густава Юнга такое понятие: «Анима». Женская часть мужской души. У меня была подруга, которая плакала, потому, что никогда не сможет соответствовать героине. Но ей и не надо было соответствовать…

Люблю ли я… Что такое любовь?

Как человек в годах, но молодой отец, скажу про любовь так: в разные годы разных женщин ты любишь по-разному.

Намеренно не назвал ни одного из сыновей Олегом. Чтобы ребенок не комплексовал, прочитав про Олега Дронова.

Дети? Я хотел бы видеть всех моих детей счастливыми.

Катериничев – не политик

У меня многое связано с Украиной. У меня там и сейчас друзья, которые остаются моими друзьям. И меня действительно несколько раз звали «на телевизор» - комментировать ситуацию. Я отказался.

Слово «ватник» появилось-то года два назад и слово придуманное. Мы сами-то телогрейки ватниками не называем.

Как все здравомыслящие люди, я понимаю, что конфликт с Украиной - организованный. Организован он намеренно против России, как страны, против нашего народа. Я считаю, что русские, украинцы и белорусы – это единый народ, это крупнее и важнее чем национальность, нация. Жаль, что выросло целое поколение, которое этого не понимает.

Когда Ющенко выиграл первый майдан, Путин сказал примерно так: «Мы тратим на Украину сумму, сопоставимую с той суммой, которую тратит Западная Германия на Восточную Германию. Но они тратят на себя и для себя, для объединения страны, а мы – на что?»

Думаю, что я знаю, как дальше будет развиваться ситуация на Украине. И это элементарно, это читается «на раз». Но я не буду произносить это вслух. А вот в книжке бы написал. Книжка – вымысел, что с автора взять?..

Катериничев как есть

Книжка – это тяжелый труд. Надо все бросать и жить ею.

Это графоман не писать не может, а писатель легко может не писать. Я сейчас стихи пишу временами. Иногда – гениальные.

У меня очень часто и очень сильно болит голова. Но были периоды, когда не болела. У моря, например.

Внешний вид – это все пустое.

С тех пор, как я занимался боксом и гонял вес (в теплой одежде летом), у меня изменился теплообмен. Теперь я всегда хожу в огромном количестве теплой одежды. И вообще – какое вам дело?

В Киеве по парку я бегал в куртке. А другой мужик зимой и летом бегал в трусах в этом же парке. Он такой худой, возьмет – травку какую съест с газона… Ну, у него такая тема. У меня - своя. Мы друг у друга не спрашивали, почему так.

Ну что за вопрос: «Как жить?» Жить - счастливо!

беседовала Александра ПЕТРУХИНА
фотографировал Антон ДЕМИДОВ

от всей души благодарим администрацию отеля Four Points by Sheraton Kaluga за предоставленный для интервью президентский люкс